Аскар акаев научная деятельность. Биография аскара акаева

Аскар Акаевич Акаев (род. 10 ноября 1944, село Кызыл-Байрак, Чуйская область, Киргизская ССР, СССР) - киргизский государственный и политический деятель, ныне занимается научной деятельностью в Москве. С 1990 года по 2005 год - президент Киргизской Республики (до 1991 года - Киргизской ССР). В 1989-1990 президент Академии наук Киргизской ССР. Иностранный член Российской академии наук.

Биография

• Родился 10 ноября 1944 года в селе Воронцовка Кеминского района Киргизской ССР в семье колхозника Акая Токоева. происходит из рода сарыбагыш.
• В 1961 году окончил среднюю школу с золотой медалью.
• В 1968 году окончил с отличием Ленинградский институт точной механики и оптики и поступил в аспирантуру.
• В 1980 году защитил докторскую диссертацию в Московском инженерно-физическом институте.
• В 1984 году избран членом-корреспондентом Академии наук Киргизской ССР, в этом же году становится академиком АН Киргизской ССР. Аскар Акаев - профессор, почётный доктор и иностранный член РАН, имеет около 150 научных работ, 43 статьи, 7 изобретений. Он подготовил 20 кандидатов и 3 докторов наук. Семь его учеников стали лауреатами различных премий. По мнению крупнейшего специалиста в области голографии академика Юрия Денисюка, Аскар Акаев «смог достичь поразительных результатов на стыке двух областей - оптики и компьютерных технологий, намного опередив своё время»
• В 1989-1990 президент Академии наук Киргизской ССР.
• На XXVIII съезде КПСС в июле 1990 избран членом ЦК КПСС.
• 27 октября 1990 года избран на должность президента Киргизской ССР, которая была учреждена Верховным Советом республики.
• В августе 1991 года резко осудил образование и действия ГКЧП, которые были сопровождены кровопролитием (издал ряд указов о бойкотировании действий ГКЧП на территории Киргизской Республики). Вместе с Верховным Советом КР объявил о провозглашении независимости КР.
• 21 декабря 1991 года приехал в Алма-Ату и принял участие в создании СНГ вместе с другими президентами бывших союзных республик; подписал ряд международных договоров и соглашений для выхода из кризиса.
• 2 марта 1992 года присутствовал при голосовании в штаб-квартире ООН за принятие Кыргызстана в члены ООН. Наблюдал за поднятием флага Кыргызстана возле штаб-квартиры ООН.
• В октябре 1991 года (на выборах) и январе 1994 года (на референдуме) - подтверждены президентские полномочия.
• 24 декабря 1995 года - переизбран президентом на второй срок. Его поддержали более 70 процентов голосовавших на выборах.
• 29 октября 2000 года - переизбран президентом на третий срок. Его поддержали более 70 процентов голосовавших на выборах.
• В феврале 2003 года (на референдуме) - подтверждены президентские полномочия.
• 24 марта 2005 года - в результате народного протеста, названного «Тюльпановой Революцией», сопровождавшейся столкновением с милицией, окружением президентской резиденции и её погромом Акаеву при помощи спецслужб удалось скрыться с территории республики. Народные массовые протесты были вызваны фальсификацией выборов, незаконным изменением Конституции Киргизской республики, изъятием демократических формулировок и переделкой статей Конституции в личных тоталитарных целях. Немаловажным фактором недовольства народных масс явилась семейно-клановая коррупция. В период президентства Акаева неоднократно назревала конфликтная ситуация и политический кризис. Генеральная прокуратура Киргизской Республики после бегства Акаева возбудила уголовные дела в отношении него и членов его семьи, отправив в Российскую Федерацию соответствующие запросы о выдаче.
• 11 апреля 2005 года - де-юре парламент республики (Жогорку Кенеш Киргизской Республики) принял отставку. По данным киргизского МИДа, работает профессором в МГУ, занимая там должность главного научного сотрудника Института математических исследований сложных систем имени И. Р. Пригожина.
• Май 2006 года - избран иностранным членом Российской академии наук за выдающиеся исследования в области оптической обработки информации.
• 2009 год - координатор подпрограммы «Комплексный системный анализ и моделирование мировой динамики» Президиума РАН.

АКАЕВ Аскар Акаевич - (р. 10.11.1944) Президент Киргизии с октября 1990 г. по март 2005 г. Родился в селе Кызыл‑Байрак Кеминского района Киргизской ССР. Образование получил в Ленинградском институте точной механики и оптики (1967, с отличием) и в аспирантуре.… … Путинская энциклопедия

Акаев Аскар Акаевич - … Википедия

Акаев, Аскар - Бывший президент Республики Киргизия Бывший президент Республики Киргизия. Преподаватель МГУ имени Ломоносова. Кавалер Ордена Почета, действительный член Нью йоркской академии наук, член Исламской Академии наук и почетный профессор Московского… … Энциклопедия ньюсмейкеров

Акаев Аскар - (р. 1944), президент Киргизии с 1990; физик, академик (1987) и президент (в 1989 1990) АН Киргизской ССР. * * * АКАЕВ Аскар АКАЕВ Аскар Акаевич (р. 10 ноября 1944, с. Кызыл Байрак, Кеминского района, Киргизской ССР), киргизский государственный… … Энциклопедический словарь

Аскар Акаевич Акаев - … Википедия

Акаев - Акаев фамилия. Известные носители Акаев, Айдар Аскарович (р. 1976) старший сын первого президента Киргизии Аскара Акаева. Акаев, Арсен Алиевич (р. 1970) бывший российский футболист, в настоящее время тренер футбольного клуба «Анжи».… … Википедия

Akajew - Askar Akajew. Askar Akajewitsch Akajew (kirgisisch Аскар Акаевич Акаев; * 10. November 1944 in Kyzyl Bayrak) war 1990–1991 Präsident der Kirgisischen SSR und 1991–2005 der erste Staatspräsident des unabhängigen Kirgisistan. Nach einem… … Deutsch Wikipedia

Аскар Акаев - о том, как Горбачеву не хватило места во власти, о кремлевских соколах и хромых утках, о ГКЧП по-киргизски и сговоре по-белорусски, о том, как Ниязов превратился в Туркменбаши, о табаке для Сталина, а также о том, что значит быть рожденным в СССР.

Высоколобые эксперты называют это "процессом системной дезинтеграции" в экономике, социальной и политической сферах. В умах народных определение рождается куда более доходчивое: двадцать лет назад, 26 декабря 1991 года, мир пережил шок: не стало СССР.

Днем ранее Михаил Горбачев объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР "по принципиальным соображениям", подписал указ о сложении полномочий Верховного главнокомандующего и передал управление стратегическим ядерным оружием президенту России Борису Ельцину. Наутро Совет Республик ВС СССР принял декларацию № 142-Н о прекращении существования СССР.

Впрочем, это была лишь финальная точка в геополитической трагедии "гибель державы": началось все гораздо раньше. Аскар Акаев, в ту пору президент Киргизии, был не только свидетелем и участником этих событий. Волею судеб он часто оказывался между двух огней - Ельциным и Горбачевым. И уверен: редчайший шанс трансформировать и сохранить Союз был упущен.

- Аскар Акаевич, сегодня многие говорят, что развал Советского Союза был неизбежен. Вы это мнение разделяете?
- Сейчас придумывают много мифов. Я одно хотел бы сказать: до последнего момента, до подписания Беловежских соглашений, Союзный договор в форме ССГ - Союз Суверенных Государств - готовы были подписать все лидеры среднеазиатских республик! Обстановка была такой, что все держались за Союз. Не было тогда ни нефтедолларов, ни газодолларов, и перспективы были туманны, а помощь могла прийти только из Москвы, из России. Подготовленный в Ново-Огареве Союзный договор устраивал всех. Союз сохранялся уже не как унитарное государство, а на конфедеративной основе. Был найден компромиссный вариант распределения полномочий между центром и республиками. Они получали полную кадровую и экономическую самостоятельность. И Михаил Сергеевич эти полномочия с удовольствием отдавал. А за центром оставались общая оборона, внешняя политика, военно-промышленный комплекс и научно-технический прогресс.
Я считаю, что был упущен редчайший шанс трансформировать и сохранить Союз. И в июле 1991 года, я ответственно заявляю, все, включая Леонида Макаровича Кравчука, были готовы такой договор подписать. Августовский путч сорвал это подписание. И когда говорят, что Горбачев знал о ГКЧП, что он сам в этом участвовал, я это отметаю. Потому что он прекрасно понимал, что это уникальный шанс ему самому как политику остаться в роли центральной власти и сохранить Союз. Подписание Союзного договора 20 августа для него было важнее, чем для кого бы то ни было!
После ГКЧП он этот шанс потерял. Его авторитет и так падал, а после путча упал вовсе. Авторитет же Ельцина, наоборот, взлетел. Он стал героем. Правильно Клинтон говорил: "Когда я думаю о новой демократической России, я всегда представляю август 91-го года: президент Ельцин на танке". Борис Николаевич мог диктовать условия. Леонид Макарович Кравчук и другие тоже почувствовали, что пора побороться за незалежность. Но они требовали уже полного государственного суверенитета. Вырисовывался союз, в котором не было конфедеративной основы. Михаил Сергеевич боролся, чтобы оставить себе хотя бы номинальное место в этой новой конфигурации. Не получилось... Я к нему питал и питаю уважение, хотя и с Ельциным очень близко дружил, поддерживал его.
...Первый зарубежный визит Бориса Николаевича после инаугурации состоялся, кстати, в Киргизию. 20-21 июля 1991 года, за месяц до путча. Другие даже обижались: мол, как же так, обычно Москва первый визит совершала в Киев или Ташкент, Алма-Ату, а тут вдруг такое захолустье, Фрунзе. Ельцин им отвечал: "В трудные годы кто за меня в Верховном Совете мог слово замолвить? Только Аскар Акаевич".
Я действительно был членом Верховного Совета, когда Ельцина не хотели утверждать председателем комитета по строительству. Я дружил с Рыжовым Юрием Алексеевичем, а он был в руководстве межрегиональной депутатской группы. Они - Сахаров, Рыжов - поддерживали Ельцина. Я тоже поддержал. А потом мы с Чингизом Айтматовым голосовали за отмену шестой статьи вместе с "межрегионалами". Отмена руководящей роли партии - это была основная задача для демократов на первом этапе.
Ну а когда Борис Николаевич ушел в отставку, он чаще всего приезжал отдыхать к нам в Киргизию. Чувствовал мое искреннее к нему отношение. У Ельцина было потрясающе сильное чутье. Перехитрить или слукавить было невозможно. Он шестым чувством улавливал, от души человек говорит или для проформы. Я всегда его воспринимал как умного старшего друга, как аксакала, как у нас говорят. И когда в 2005 году я вынужден был перебраться в Россию, Ельцин проявил огромную заботу и обо мне, и о моей семье. Я очень ему благодарен.
- Не ревновал вас Ельцин к Горбачеву?
- Кстати, последний визит Горбачева в качестве президента СССР тоже был в Киргизию. В ноябре 1991 года. Видно было, что он чувствовал себя уже "хромой уткой". И по-моему, был благодарен, что я не поддержал ГКЧП.
В августе 1991-го я был единственным после Ельцина лидером республик, выступившим против путча. 19-го позвонил Борису Николаевичу, связи не было, но мои помощники смогли дозвониться до его помощников и узнали, что Ельцин квалифицирует все происходящее как переворот и будет бороться против ГКЧП. К тому моменту уже и так было понятно, что это путч. У гэкачепистов была ссылка на то, что Горбачев болен, недееспособен. А я тремя днями раньше, 16 августа, больше часа с ним разговаривал. Горбачев позвонил мне насчет Союзного договора: "Аскар, ты не знаешь, что соседи твои думают о подписании?" Он был полон энтузиазма, говорил энергично. Какой больной?! Я понял сразу, что это переворот!
Так вот о ревности... 1994 год. Михаил Сергеевич уже не при власти. Но он очень захотел отдохнуть на Иссык-Куле. Климат там бесподобный, дышится легко. "Хорошо, - говорю. - Сделаем. Организуем Второй Иссык-Кульский форум". Встретил Горбачева со всеми почестями. Отвез на озеро. Они с Айтматовым там неделю отдыхали. Михаил Сергеевич был доволен, говорил: "Аскар, я тебе верил всегда. Спасибо, что такое внимание мне оказал".
Проходит некоторое время, собирается саммит СНГ. Стоят Ельцин, Назарбаев, Кучма, Каримов. Подхожу, здороваюсь по очереди.
Дохожу до Бориса Николаевича, он руки не подает, насупился. Я смекнул сразу: не понравилось ему, что я Горбачева пригласил. И потом он действительно высказал обиду. Я говорю: "Борис Николаевич, а помните, в тяжелые годы, когда Горбачев был президентом, я вас решительно поддерживал безо всякой оглядки на него. Но теперь-то он пенсионер!"
Потом, когда сам Борис Николаевич ушел в отставку, три года подряд он приезжал на Иссык-Куль. Во-первых, сердце подлечить - не случайно там центр реабилитации космонавтов. Первый год отдыхает, второй. На третий год как-то сидим, выпили немножко, он говорит: "Знаешь, Аскар, я хочу признаться, что однажды был не прав". - "Да вы что, Борис Николаевич. Это только Лигачев говорил: "Борис, ты не прав". Вы всегда были правы". Он говорит: "Нет, все-таки я сейчас на пенсии, у тебя отдыхаю. А помнишь, как я тебя укорял за Горбачева? Правильно ты тогда сказал: он ведь пенсионер..."
- Но в августе 1991-го Ельцин, как никогда, был полон сил и энергии. Он сумел переломить ситуацию. А ведь лидеров республик гэкачеписты сильно обрабатывали.
- Это делалось по-разному. Я прочитал историю Леонида Макаровича Кравчука (см. "Итоги", 2011, № 33. - "Итоги"): к нему приезжал генерал Варенников... А в случае со мной было так. 19-го утром я готовился к поездке в Москву - на следующий день торжественное подписание Союзного договора. И тут звонит мой вице-президент Герман Кузнецов с известиями о ГКЧП. Приезжаю в Дом правительства, а меня уже поджидает председатель КГБ генерал Асанкулов. Импозантный такой человек, работал многие годы в центральном аппарате КГБ, был начальником отдела, соратник Крючкова. Высокая должность по тем временам. Еще в начале 91-го года Крючков, когда мы встретились в его кабинете на Лубянке, сказал: "Аскар Акаевич, я хочу назначить вам сильного генерала, вашего соотечественника, он будет вам хорошим помощником, надежным". Так вот, приходит Асанкулов и говорит: "Вся власть в стране переходит в руки ГКЧП, и вы отныне обязаны выполнять все его предписания, а контроль возлагается на меня". И показывает шифровку. Ответил я так: "Товарищ генерал, пока я всенародно избранный президент, я здесь командую, а вас отстраняю от должности". Как-то мгновенно в голову пришла эта идея. Не знаю как: такие моменты не часто бывают. Он даже ошалел. А пришел без охраны. И я тут же диктую указ. Вот так мы взяли контроль над республикой. Потом звонит кто-то из Туркестанского военного округа, представляется: командующий. Но я так понял, что никакой это не командующий. Передает указание от маршала Язова: мол, вы ведете себя неправильно, подумайте о последствиях. Даем вам ровно сутки, чтобы вы разобрались в ситуации и подчинились решениям ГКЧП. Если этого не будет, мы введем танки.
Хорошо, подумаем... А пока еще сутки впереди. Я выступил по телевидению с заявлением, что московский переворот мы не поддерживаем. Собралось тысяч 20-30 людей вокруг Дома правительства, телефонные звонки: "Аскар Акаевич, мы вас поддерживаем, мы с вами, все правильно".
Когда путч провалился, на сессии Верховного Совета СССР я выступал вторым. Первым - Руслан Хасбулатов от Российской Федерации, поскольку главную роль сыграла Россия, Ельцин. Михаил Сергеевич сказал, что Аскар Акаевич вел себя достойно, был первым из лидеров республик, осудивших ГКЧП, поэтому мы предоставляем ему слово. После меня выступал Анатолий Собчак. Он в Петербурге выступал против ГКЧП.
Конечно, Горбачев продолжал уговаривать всех подписать Союзный договор. Но ситуация изменилась. И Кравчук объявил, что должен провести референдум и спросить мнение украинского народа.
Восточные республики готовы были сохранить Союз. И в середине ноября мы собрались на Госсовете и договорились создать Союз Суверенных Государств. Но Беловежское соглашение все перечеркнуло. Хотя если бы не оно, так было бы что-то другое. После путча процесс отделения от центра стал необратимым. Путч сыграл роковую роль.
- Кстати, почему вас не пригласили в белорусские Вискули?
- Там все делалось в большой тайне. Видимо, участники Беловежского соглашения не были уверены, что я их поддержу. Ставка делалась на славянские республики.
9 декабря в час ночи мне позвонил Горбачев: "Аскар, ты не в курсе, что сотворили твои коллеги в Белоруссии?" Кое-какая информация к этому времени ко мне просочилась, но я стал успокаивать Михаила Сергеевича, что все еще образуется. Ведь окончательный договор по ССГ республики должны были подписывать вот-вот, в декабре.
"Аскар, а где же теперь место центра, мое место?" - сокрушался Михаил Сергеевич. На следующий день мне позвонил Назарбаев: "Три республики образовали славянскую ось. Нас перечеркнули. Что будем делать?" Часа через полтора раздается звонок от Ниязова: "Надо выработать общую позицию по Средней Азии. Я приглашаю всех наших президентов к себе в Ашхабад на 13 декабря". Что ответить? "Конечно, приеду. Мое мнение - надо присоединяться к славянам". Сапармурат Атаевич изменил тон: "Аскар, ты еще молодой, многого не знаешь. У нас все есть. Поэтому стоит подумать над альтернативой славянам. Азиатский союз! У нас все для этого есть!" - еще раз подчеркнул будущий Туркменбаши, хотя на тот момент его республика была самой бедной.
- Откуда у вас такая тяга к России?
- Поверьте, это не громкие слова. Я родился в Советском Союзе. Учился на русском языке. 18 лучших лет жизни, начиная со студенчества, провел в Ленинграде. Родители мои были рядовыми колхозниками. Отец, правда, грамотный. Он окончил медресе, владел арабским и латынью, потому что в тюркских республиках в ту пору латынь была распространена. Потом уже мы все перешли на кириллицу.
Мой старший брат Кучор погиб в 1942 году, защищая Ленинград. Вот почему, думая о вузе, я выбрал город на Неве. Отцу очень хотелось, чтобы кто-то из нас побывал на месте, где погиб старший сын, может, нашел могилу, поклонился. А я в 10-м классе мечтал стать авиаконструктором, подумывал о Московском авиационном институте. Потом прочитал несколько статей Виктора Михайловича Глушкова, выдающегося академика. Он очень увлекательно писал о будущем кибернетики. Этим я окончательно заболел. И в итоге поступил в Ленинградский институт точной механики и оптики на факультет вычислительной техники и точной механики. Преподавание было на высочайшем уровне. Мне очень повезло. Моим учителем был выдающийся ученый Сергей Александрович Майоров, завкафедрой вычислительной техники и точной механики, на которой я специализировался. Он приметил меня где-то курсе на третьем и начал привлекать к научным исследованиям. Там же работал выдающийся теплофизик, позже он стал ректором института, Геннадий Николаевич Дульнев. Он стал вторым моим учителем. Мы с Майоровым написали первую в мире монографию по когерентным оптическим компьютерам. И на основе этой книги я защитил докторскую диссертацию.
В Ленинграде я прошел путь от студента до доктора наук. Но тянуло на родину. При содействии Майорова открыл первую кафедру вычислительной техники в Киргизии. Сейчас это не проблема, ректор сам все решает. А тогда только министр образования СССР. Вот Сергей Александрович и повел меня к министру: мол, это один из моих талантливых учеников и надо помочь ему создать кафедру.
Стал завкафедрой. Потом избрали в члены-корреспонденты Академии наук, потом стал академиком, потом уже вице-президентом и президентом республиканской академии. То есть я быстро прошел этот путь. Научная карьера складывалась очень споро.
Мой учитель Сергей Александрович говорил так: для успеха в науке нужно пять вещей - трудолюбие, талант, научная школа, хорошие учителя и один процент удачи. Если нет этого процента, будь ты хоть семи пядей во лбу, ничего не получится. У меня он был, и в первую очередь потому, что я встретил замечательных учителей.
- Но продвижение до президента республиканской Академии наук наверняка не обошлось без партийной поддержки.
- В те годы коллеги мои старались, выбивали квоты, чтобы вступить в КПСС. А мне опять процент удачи выпал. Знаете, как я в партию вступил? В 80-е годы начиналась автоматизация, компьютеризация. Однажды ректор говорит: "Горком просит, надо прочитать лекции". Какие проблемы? Пожалуйста. Пришел я к первому секретарю Фрунзенского горкома партии. Он мне дал расписание. И я стал ездить по предприятиям, активам. У меня были слайды, по тем временам прекрасные, у нас таких не видели, потому что только в Ленинграде и Москве эта технология была освоена. Меня с удовольствием слушали. Пришлось и перед членами ЦК прочитать лекцию. Все остались довольны. Секретарь горкома приглашает и говорит: "Вот вы читаете нам всем лекции, членам бюро, членам ЦК, а вы, оказывается, беспартийный. Так не годится". И быстренько приняли в партию.
А потом пришел Михаил Сергеевич, сделал акцент на ускорение научно-технического прогресса. И меня как "профильного" ученого решили назначить завотделом науки и учебных заведений республиканского ЦК. Не скажу, что был счастлив на этой аппаратной должности. И с облегчением вздохнул, когда в 1987 году меня избрали вице-президентом, а в 1989 году и президентом Академии наук Киргизии.
- И вдруг из любимой науки почему-то потянуло в политику...
- Здесь опять же спасибо перестройке и "ускорению". До этого я вообще не интересовался политикой. А тут горбачевские идеи меня увлекли. В 1989 году как раз проходили выборы народных депутатов СССР. Наши академики предложили: давайте мы образуем свой избирательный округ и никакого партократа туда не пустим, выберем Акаева нашим представителем в Москве. Тогда должности совмещать можно было, и за мной оставалось место президента Академии наук.
Но первый секретарь ЦК Абсамат Масалиев страшно не хотел меня видеть депутатом в Москве. Выдвигалась в основном партноменклатура, чабаны и табаководы. И мало кто из делегации, за исключением Чингиза Айтматова, мог свободно с трибуны выступать, без бумажки, на актуальные темы. Я-то умел, тем и подкупила сторонников моя кандидатура. Словом, избрали. Масалиев говорит: "Смотри, никакой самодеятельности, мы тебе будем инструкции присылать".
На I Съезде народных депутатов меня избрали членом Верховного Совета. Я записался в комитет по экономической реформе, считая ее самой актуальной. А там были замечательные экономисты, и ныне здравствующий академик Олег Тимофеевич Богомолов, и выдающийся Павел Григорьевич Бунич, к сожалению, покойный, будущий первый премьер-министр Литвы железная дама Казимира Прунскене. Начал изучать рыночную экономику. Но тут мне присылают инструкции: выбей льготы чабанам. Чабанов по всему СССР много, но мои чабаны, говорю с трибуны, работают на высокогорье в 3-4 километра, вот такие особенности. Записали киргизских чабанов на льготы.
Потом новая рекомендация: помоги табаководам. Выступаю, рассказываю, как в годы войны Иосиф Виссарионович Сталин направлял Уинстону Черчиллю армянский коньяк и наш киргизский табак. Пробил льготы табаководам. Потом - воду надо накопить в Токтогульском водохранилище. Решают: поддержать. И так я завоевывал очки. То есть если до этого ко мне относились как к научному работнику, то Верховный Совет превратил меня в политика.
Позднее в мой актив записали и то, что только двое из делегации - я и Чингиз Айтматов - проголосовали за отмену 6-й статьи Конституции СССР.
В 1990 году произошли ошские трагические события. В результате межэтнических столкновений погибли тысячи человек. Горбачев отправил туда команду во главе с Айтматовым. Айтматов предложил взять меня. Я порекомендовал узбекских писателей, деятелей культуры, тоже депутатов. И мы бригадой прилетели в Ош. Это было очень эффективно. И благодаря Айтматову Михаил Сергеевич тогда проявил решительность, направил подразделения ВДВ. Они действовали очень грамотно. Без кровопролития смогли нейтрализовать, отделить враждующие, конфликтующие стороны.
А потом по стране пошла волна выборов президентов...

Аскар Акаев - о том, как Россия разводила соседей на "деревянные" рубли, а Британия тайно печатала киргизскую валюту, о ловушках демократии и коварстве империализма, о том, как смотрится "тюльпановая революция" из кабины бомбардировщика, об искусстве отречения от власти, а также о большой науке, которая куда приятнее большой политики.

Развал СССР не был одномоментным. "Независимость", "суверенитет" - самые модные слова политического лексикона на стыке 80-х и 90-х. Ну и конечно, главный титул - президент - стал для лидеров все еще советских и нищих республик чем-то вроде модного бренда. Каждый прокладывал путь на этот олимп по-своему - в соответствии с национальными особенностями политических традиций...

- Аскар Акаевич, все-таки как президент Академии наук стал президентом республики?
- После ошской трагедии ситуация в нашей политической элите кардинально изменилась. Все претенденты от партноменклатуры на президентских выборах провалились. А в Верховном Совете республики образовалась демократическая фракция. И им пришло в голову выдвинуть Акаева.
26 октября 1990 года сидим мы в московской квартире академика Самарского - был такой выдающийся математик - пьем чай. Вдруг приглашают меня к телефону. Как нашли, не знаю, звонят из Фрунзе. И депутат Верховного Совета говорит: "Мы, демократическая фракция, решили выдвинуть тебя в президенты. Ты должен быть завтра утром в 10.00 на заседании". Послушайте, говорю, я не хочу в президенты, у меня нет таких планов! Начали давить, мол, обязан приехать. Иначе вообще в республику не пустим. Что делать? Пришлось ехать, положившись на судьбу.
В десять утра захожу в зал Верховного Совета. В списке уже 11 человек. Увидели меня, регистрируют двенадцатым. И тут же бежит секретарь ЦК по сельскому хозяйству: "Есть предложение, чтобы все кандидаты зачитывали свои программы только на киргизском языке". Я сразу понял, что это камешек в мой огород. Никто никогда не слышал, чтобы я говорил на киргизском. Думали, я не владею родным языком. А уже тогда националистические настроения в республике сильны были. Подходит моя очередь. И я на неплохом литературном киргизском излагаю программу. У секретаря по сельскому хозяйству аж челюсть отвисла.
В итоге я с большим перевесом одерживаю победу. "Когда сформируете правительство? Недели хватит?" - спрашивают с мест. А я говорю: "Давайте прямо сейчас". И всех одиннадцать своих соперников предлагаю на руководящие посты. Ведь за каждым стояла группа поддержки, родоплеменные кланы, и они хорошо представляли республику. На ура это предложение приняли! Принесли ящик шампанского, начали праздновать, потому что в итоге победили все. Потрясающе! Потом мы в этом парламенте могли провести любое решение. Так началась моя президентская деятельность.
- Сработал один процент успеха. И часто так везло?
- 14 лет президентства не так уж и мало. До середины 90-х были самые трудные годы, но и самые плодотворные. Я тогда предложил программу "Кыргызстан - наш общий дом" - пропорциональное представительство киргизов, узбеков, русских, немцев во всех органах государственной власти. Культурная программа была очень хорошая. Например, мы построили сотни школ с узбекским языком на юге страны, открыли Киргизско-узбекский университет в Оше. Он стал лучшим университетом в Ферганской долине. Из Узбекистана там обучалось больше студентов, чем из Киргизии.
На волне распада СССР киргизский язык в республике был единственным государственным. Мне пришлось указом русский вводить, а потом убеждать парламент, чтобы он вошел в конституцию как второй государственный. Вместе с Борисом Николаевичем мы создали Киргизско-российский (Славянский) университет. Ельцин дал команду Минфину - оборудовали по первому классу, набрали прекрасных профессоров. И он стал лучшим университетом Центральной Азии...
Я понимал, что в экономике шоковая терапия неизбежна. Земельная реформа у нас прошла удачно, по классическим принципам известного экономиста Чаянова, а что касается торговли, промышленности, все было так же, как и в России. Там не уследишь. Красные директора себе присвоили все... Была и инфляция, и гиперинфляция. Киргизия, Таджикистан - самые отсталые республики в СССР, лишенные энергоресурсов. У нас вся промышленность была в составе советского ВПК. Работал даже филиал Института космических исследований. Все остановилось! Включая высокотехнологичный завод по производству торпед. Испытательный полигон был на Иссык-Куле - это же одно из самых глубоководных озер. Поэтому, кстати, оно и было закрыто для иностранных туристов. Это идеальный полигон. Он и сейчас существует. И завод опять дышит на ладан.
В мои годы многие лидеры насладились красотами тамошних мест. Вглядываясь в прозрачную глубь, могли оценить местный бешбармак и душистое красное вино.
Даже Борис Николаевич позволял себе пару бокалов (дело было уже после его операции). Той поры, когда мы водку пили хорошо, по-русски, уже не было.
- Кравчук в интервью говорил, что в Беловежской Пуще они ничего не пили.
- Верится с трудом. Я не помню встречи, где бы мы трезво расходились. Я по этой части не большой любитель, тем не менее не помню такого. Все с удовольствием пили. Хотя споры ожесточенные бывали, дискуссии, иногда пикировки случались в Ново-Огареве. Ельцин и Горбачев уже тогда друг к другу особых симпатий не питали, но когда дело доходило до выпивки, хорошо выпивали. Это Кравчук немножко лукавит. Тем более в те времена Борис Николаевич был в форме. Он, говоря образно, был джигитом.
- Вернемся к вашим президентским заботам в 90-е.
- Я понимал, что рано или поздно Россия вынуждена будет провести реформу рублевой зоны. Начитался всего этого, когда в Верховном Совете сидел ночами. Штудировал Шумпетера, Кейнса, Фридмена, этого оракула монетарных наук, всех классиков. Думал, если не упредить, не ввести свои деньги до этого, то, как сель с гор, все старые рубли сметут нас. И в 92-м году заказал в Лондоне напечатать национальную валюту - сом. Деньги мы спрятали, об этом никто не знал. В мае 1993-го, с трудом убедив парламент, я объявил о введении сома. Вскоре Россия объявила о прекращении обращения купюр старого образца.
А до этого встречаемся в Ташкенте, совещание по СНГ какое-то. И там Борис Николаевич мне попенял за выход из рублевой зоны: "Аскар, мы же с тобой друзья. Я всегда тебе верил. Ну как ты мог мне не позвонить?" "Борис Николаевич, - отвечаю, - виноват. Повинную голову с плеч не секут". Вроде помирились.
Президенты соседние мне говорят: ты, мол, погубил себя, осенью будешь ходить с протянутой рукой. Но случилось все, как у классиков: обесцененные рубли, которые крутились, подрывали экономику соседей. Казахстан, Узбекистан колоссально проиграли. И мне Назарбаев звонит, Каримов звонит: "Ты знал, что Россия реформу проведет, или, может, ты с Москвой договорился? Ты же любимчик у Ельцина. Он, наверное, тебе подсказал. Или министр финансов Федоров?" А у нас инфляция остановилась. Сом сыграл свою роль. В соседних республиках наша валюта стала востребована, как доллар. Это был мой серьезный успех.
- Почему же при этом на политическом фронте плодилась оппозиция?
- Я же провозгласил демократию. На демократической волне, собственно, и сам пришел. И у нас расплодилось много партий, неправительственных организаций. Тысяч пять. Их финансировали, подкармливали американские организации, европейские всякие. Они и начали подрывную деятельность.
- А американцам чем не угодили?
- Американцам я очень нравился. Они говорили, что Киргизия - это островок демократии в Центральной Азии. Меня называли чуть ли не Джефферсоном Центральной Азии. Клинтон, Буш принимали в Белом доме. После 11 сентября 2001 года весь мир искренне поддержал инициативу Буша-младшего по борьбе с международным терроризмом. Я и наши соседи - тоже. Потому что за год до этого в Центральную Азию было нашествие боевиков из Афганистана. У нас тогда погибло 56 человек. Два года мы воевали. Ни одного исламиста не пропустили через нашу территорию.
И вот 2001 год, Америка. Мы решили помочь ей и помочь себе. Им приглянулся недавно реконструированный аэропорт Манас, единственный аэропорт с самым современным радиолокационным оборудованием. Американцы излучали оптимизм: год мы посидим, за несколько месяцев террористов уничтожим и уйдем. Я и поверил, что в течение года. По сей день там сидят.
Первыми озабоченность выразили китайцы. Член политбюро Китая был у нас с визитом. Образно сказал: "Бога пригласить - честь. Но попробуйте его выдворить". России тоже такая затяжка не нравилась.
Мы встретились с Владимиром Владимировичем Путиным. "Есть идея, - говорю. - Недалеко от столицы был во времена Советского Союза военный аэродром, где обучали летчиков из развивающихся стран. Там в свое время учились летать Хафез Асад, Хосни Мубарак. Там великолепная инфраструктура. Что если из того аэродрома создать российскую военную базу? Денег много не потребуется". Он очень заинтересовался: "Я это должен обсудить с нашими военными". Буквально на следующий день мне звонит: "Аскар Акаевич, это решение всех воодушевило". Отвечаю: "Давайте! Хоть завтра приступайте, я проведу решение в парламенте". Уже в октябре 2003-го мы с Владимиром Владимировичем открывали эту базу в Канте.
Не могу передать, как обрадовались китайцы - в отличие от американцев: те-то хотели безраздельно властвовать.
Приезжает помощник госсекретаря США с письмом от Буша: "У меня к вам конфиденциальный разговор. Геополитическая обстановка в регионе очень сложная, и это требует, чтобы мы здесь держали один-два АВАКСа". Эту ключевую фразу выдает почти шепотом. АВАКС - это самолет, который носит над крылом радар. Есть АВАКС, который имеет охват в радиусе 1000 километров, иначе говоря, если он поднялся над Киргизией, то видит Афганистан, Иран, весь северо-запад Китая и вплоть до России. Я говорю: "У меня есть два великих соседа - Россия и Китай и великий партнер - Соединенные Штаты Америки. О прибытии АВАКСа не может быть и речи, потому что это неприемлемо с точки зрения моих великих соседей". Он очень недовольный уехал: мол, подумайте, вы же на дотациях международных организаций.
Вот две причины, по которым я впал в немилость: российская авиабаза, которая могла контролировать многое, и то, что я не разрешил американцам разместить АВАКСы. А потом прошли революции в Грузии, на Украине. Эйфория! Американского посла в Грузии за это наградили. Послу США в Киргизии тоже, видимо, захотелось отличиться. Привозили инструкторов из Грузии, Сербии, с Украины. Огромные суммы денег дали оппозиции. Наша республика была идеальным плацдармом: свобода слова, сотни неправительственных организаций...
Freedom House открыла типографию и начала бесплатно печатать оппозиционные газеты. Ладно, меня в чем только не обвиняли, но потом там же начали печатать оппозиционные газеты и для соседних республик, для Казахстана. Мои коллеги, конечно же, были не в восторге.
- А как вообще складывались отношения между лидерами Центральной Азии?
- Очень по-соседски. Правда, когда Сапармурат Ниязов, окунувшись в газовые деньги, провел через парламент решение величать его не иначе как Туркменбаши Великий, некоторые коллеги начали подтрунивать. Они подчеркнуто называли его Наш Великий Супермурат.
Горькую улыбку вызывало то, что Туркменбаши упразднил театр оперы и балета, Академию наук. "Для чего все это, когда есть газ?" - говорил он. Меня с ним связывали добрые отношения, оба учились в Ленинграде. Заносчивым меня не считал, почему и общался часто.
Вот умер он как-то странно. Ему сделали отличную операцию в Германии. Чувствовал себя хорошо. За месяц до смерти я был у него в гостях. Выпили бутылку коньяку. Сапармурат сам сел за руль, отвез меня в аэропорт. И вдруг печальное известие. Распространяли слухи, что это связано с его преемником. Глупости! Тут, видимо, других людей надо искать.
- Какие поводы вы давали своим противникам для вброса компромата на Акаева?
- Дача правительственная пришла в запустение, и решено было построить современное хорошее здание. Нам предстояло встречать саммит ШОС, а это уже много президентов. И мы начали строить резиденцию. А недруги сказали, что Акаев строит для себя. Приходилось доказывать, оправдываться, что это для гостей.
В итоге сейчас у меня на родине даже квартиры нет. Ее забрали. Главная-то потеря - это библиотека. Там во время революции значительную часть книг сожгли. Уникальную библиотеку я собрал за годы президентства! Зная, что у меня такая слабость, мне всюду дарили какие-то исключительные книги. Например, президент Ирана прислал издание поэзии Хафиза и Саади XIV века! Потом по истории киргизов, Китая очень много книг.
- Как развивались роковые для вас события 2005 года?
- Чтобы на улице появилась агрессивная и организованная толпа, оппозиция прибегла к помощи криминала. Два наркобарона, контролировавшие трафик по "шелковому пути", объединили своих людей. Южный наркобарон привез около пяти тысяч боевиков, северный мобилизовал примерно столько же. Я начал бороться с наркотрафиком по-честному, обратился в ООН, в Управление по наркотикам и преступности. Там во главе стоял знаменитый итальянец, который успешно боролся с мафиози в Италии. Мы открыли агентство по борьбе с наркотиками, которое финансировалось со стороны этого управления из средств ООН, и они еще средства доноров собрали. Мы даже сами кадры отбирали, устроили экзамен сотрудникам службы нацбезопасности, МВД, военным специалистам. Когда хорошая зарплата, и работать хорошо стали. Я помню, улов был колоссальный в те годы. Прижали наркомафию. Вот на обиженных наркобаронов оппозиция и сделала ставку в "тюльпановой революции".
Я был готов к любому повороту событий. Одного не предполагал: что они боевиков приведут. Меня все предали, включая председателя СНБ. Потом он продолжал на Бакиева работать. Если бы я знал, что придут не просто мирные демонстранты, а десять тысяч боевиков, я бы, конечно, действовал совсем по-другому. Я обдумывал все варианты, что делать. И увидел единственный выход - покинуть республику.
- Когда стало ясно, что Бакиев и оппозиция делали революцию в "сомнительной компании"?
- Окончательно - после моего ухода. Южный наркобарон выступил в парламенте в таком духе, что это он решил судьбу революции и судьбу Акаева. Он привел пять тысяч боевиков, и теперь ему должны дать высокий государственный пост. Потом он выдвинулся в президенты, но его пристрелили.
Второй был вынужден бежать за границу. В общем, когда они начали претендовать на власть, их и не стало. Но нашлись другие, которые от Бакиева не отставали. Атаковали дом правительства... Он был вынужден выйти с поклоном к третьему авторитету. Того тоже пристрелили потом. То есть Бакиеву пришлось прокладывать себе дорогу кровью, потому что криминал, который ему помог, требовал: либо давай власть, либо собственность. Сделали "тюльпановую революцию"...
- С наркобаронами понятно. А как ваши соратники превращались в оппозиционеров?
- Оказались карьеристами. Ну, работали при Акаеве, почему бы не поработать при ком-то другом?..
Что касается коррупции, в которой меня обвиняли, то сам Бакиев доказал, что у Акаева ничего нет. Создали комиссию во главе с премьер-министром, провели инвентаризацию и объявили, что имущества особого не нашли. Зато сами под этот шумок все поделили, что государству принадлежит. Много чего отобрали у бизнесменов. А народу сказали, что это Акаев все превратил в валюту и вывез за границу. Начали искать акаевские миллиарды за рубежом - в США, в Швейцарии, других странах. За 500 тысяч долларов наняли иностранного сыщика. Прошло время, и в конце концов бакиевский генпрокурор был вынужден признать, что ни цента акаевского не нашли.
- Для эмиграции из мятежного Бишкека какие рассматривали варианты?
- Только Россию. Это моя вторая родина. Никаких других вариантов для меня не существовало. Ближайшие соседи были исключены. Поэтому я и приехал на российскую авиабазу, которую собственными руками создавал, и попросился, чтобы приняли. И, слава богу, выехал. После этого пролилась кровь.
- На истребителе вылетали?
- Нет, на старом бомбардировщике. В то время там других самолетов не было. На бомбардировщике сначала в Казахстан, а из Казахстана - пассажирским самолетом в Москву. Я сразу здесь, в посольстве Киргизии, перед большой делегацией парламента во главе со спикером зачитал заявление о том, что складываю президентские полномочия. Поставил точку в своей политической карьере... Возвратился к науке. Встретили меня здесь тепло. Борис Николаевич еще был жив. Он очень помог - и мне, и моей семье. В академическом и университетском сообществе тоже приняли радушно. Виктор Антонович Садовничий предложил интереснейшую работу в Институте математических исследований сложных систем МГУ. Еще в 2003 году я опубликовал книгу "Переходная экономика глазами физика. Математическая модель переходной экономики". Задумался: а ведь справедливо критикуют ученых, что не могут предсказать кризисы. Вместе с профессорами Коротаевым, Малинецким, Соколовым мы разрабатываем новые математические модели. Уже пять лет. В работе, которую опубликовали в прошлом году совместно с Садовничим, удалось предсказать вторую волну финансового кризиса. В основе математических расчетов лежит динамика цен на нефть и на золото.
Я счастливый человек, что ушел из политики в любимую науку!
- А на каких бы условиях вы вернулись в Киргизию?
- Да безо всяких условий. Лишь бы мне не препятствовали. Конечно, хотелось бы поехать, я уже шесть лет не был на родине. Часто снится глинобитная наша изба в селе Кызыл-Байрак. Мама Асель-апа. Она была казашкой. Как-то разговорились с Нурсултаном Назарбаевым, и оказалось, что мы с ним дальние родственники. Такая круглая земля. А отец мой Акай Токоев был прямым потомком Тагай-бия, верховного правителя киргизских племен в начале XVI века. При нем киргизы отстояли свою свободу от монгольского ига. К этому же роду принадлежал верховный правитель сарыбагышей Атаке-бий, снарядивший первых послов к Екатерине II весной 1785 года. Они просились в российское подданство или надеялись получить защиту от иноземцев. Императрица дала заверения в поддержке. Осенью 1787 года Атаке-бий принимал в Чуйской долине прибывшего с ответным визитом российского посланника Агаферова. Так что связи киргизов с великой Россией имеют вековые корни. На истории Аскара Акаева они не закончатся.

ОЛЕГ ПЕРЕСИН
Журнал "Итоги",
№№ - ( -), 2011 г.

Аскар Акаев, биография которого будет рассказана ниже, был одним из самых нетипичных президентов на постсоветском пространстве. Доктор технических наук, математик и физик, он абсолютно не походил на обычного восточного деспота. Киргизия в годы его правления стала образцом развития демократии и гражданских прав в Средней Азии. Однако искушение властью оказалось слишком сильным - все граждане республики стали свидетелями стремительного обогащения членов семьи Аскара Акаева. В результате либеральность режима первого президента Киргизии обернулась против него, и он был вынужден покинуть родину, спасаясь от революционных масс.

Вундеркинд из Кызыл-Байрака

Аскар Акаев родился в 1944 году в селе Кызыл-Байрак, в Кеминском районе Фрунзенской области Он рос в семье обычного колхозника Акая Токоева, учился в сельской школе. Однако рос любознательным увлекался математикой, физикой, часто шокировал одноклассников и учителей своими неожиданными изобретениями.

Ходит легенда, что на выпускном экзамене по химии прилежный ученик так стремительно проводил лабораторные опыты, что один из учителей в испуге или в восторге потребовал немедленно отдать золотую медаль сельскому мальчишке, иначе он взорвет их школу.

Как бы то ни было, заветная золотая медаль об окончании школы оказалась в руках Аскара Акаева, и он отправился покорять Фрунзе - столицу Киргизской ССР. Здесь он поступил на заочное отделение механического факультета Фрунзенского политехнического института. Параллельно выходец из сельской глубинки, не имеющий родственников в столице, стал работать автослесарем на предприятии «Фрунземаш», где зарекомендовал себя с самой лучшей стороны.

Ученый

Уровень киргизского политеха показался для Аскара Акаева недостаточным для его амбиций, и он после года учебы рискнул попытать счастья в Северной столице Советской державы. В 1962 году он поступил в Институт точной механики, считавшийся одним из самых престижных в Ленинграде.

Здесь киргиз не затерялся среди математических вундеркиндов всего Союза и вскоре стал одним из первых студентов. Препятствием этому даже не стало несовершенное знание русского языка Акаевым в те годы. Обладая чудовищной работоспособностью и упорством, он за год научился говорить на языке Пушкина и Фета намного лучше, чем 95 % уроженцев России и даже вел кружок по русскому языку среди среднеазиатских студентов.

Окончив с отличием институт с квалификацией инженера-математика, Аскар Акаев поступил в аспирантуру, решив посвятить себя научной деятельности. В 1972 году он защитил кандидатскую диссертацию с головокружительным названием «Новый приближенный аналитический метод для решения многомерных краевых задач теплопроводности и его приложение в инженерной практике».

Возвращение домой

В 1977 году уроженец Кызыл-Байрака в ранге молодого и перспективного ученого неожиданно для своих ленинградских учителей вернулся на родину. Вместе с ним в Киргизию отправились жена Аскара Акаева, Майрам, с которой он познакомился в Ленинграде, и двое маленьких детей - сын Айдар и дочь Бермет. Кстати, первая леди Киргизии также получила ученую степень, выгодно выделяясь среди супруг мировых лидеров. Спустя время в семье появилось еще двое детей - Илим и Саадат.

Во Фрунзе Акаев начал с должности младшего ассистента в местном политехническом институте. Однако он продолжал свою научную деятельность и смог собрать вокруг себя группу из талантливых учеников и последователей.

В 1980 году молодой ученый стал доктором наук за работу, посвященную проблемам хранения информации в голографических структурах.

Начало общественно-политической деятельности

К 1986 году уроженец Кызыл-Байрака был президентом Академии наук Киргизии, ученым с мировым именем. Однако Аскар Акаевич прекрасно осознавал, что расцвет творческой активности физиков и математиков приходится на период тридцать-сорок лет, и что свои самые передовые идеи он уже разработал.

Не желая увязать в административной академической деятельности, амбициозный профессор решил попробовать свои силы в политике.

В 1986 году он был избран в ЦК Компартии Киргизии, стал народным депутатом республики. Так как была перестройка, основным содержанием программ молодых политиков, в том числе и Акаева, была необходимость перемен в общественной жизни, экономике.

В 1989 году Аскар Акаев успешно избирается в Верховный Совет СССР. Здесь столь редкий интеллектуал в политике делает стремительную карьеру, став членом комитета по экономическим реформам, войдя в состав ЦК КПСС. Если бы не конец Союза - кто знает, может быть следующим президентом СССР стал бы улыбчивый выходец из солнечной Киргизии.

Первый президент

Тем временем на родине Аскара Акаевича не на шутку разгорелась борьба за власть. В 1990 году была учреждена должность президента Киргизской ССР, соответственно, потребовался человек, способный занять кресло главы республики. Аскар Акаев, довольно поздно пришедший в политику и стоящий в стороне от споров группировок внутри аппарата партии, а также имевший серьезный вес на общесоюзном уровне, воспринимался как компромиссный кандидат, способный удерживать баланс сил в руководстве. Все ударили по рукам, и в 1990 году доктор наук стал президентом Киргизской ССР.

В августе 1991 года в стране грянул гром в виде ГКЧП. Став дальновидным и прозорливым политиком, Аскар Акаевич с самого начала выступил в рядах противников ГКЧП. Осознав, что это конец единого государства, он вскоре объявил о государственном суверенитете Киргизии.

Вне конкуренции

В октябре 1991 года Аскар Акаев был избран президентом молодой республики. В 1993 году была принята новая Конституция, в связи с чем через год потребовалось подтверждение президентских полномочий Акаева на всенародном референдуме. В том же году глава государства распустил прежний парламент, назначив дату выборов в новый высший орган законодательной власти.

В 1995 году Оскар Акаев, был переизбран на второй срок, победив с неприлично низким для Средней Азии показателем 70 %. Руководители Узбекистана и Туркмении, регулярно набирающие 95-99 % голосов избирателей (включая младенцев и инвалидов), надо полагать, с презрением смотрели на своего коллегу-недотепу.

Они в который раз убеждались для себя, что избыток интеллекта и совести недопустим для авторитетного государственного деятеля.

К 1998 году Аскар Акаев был серьезно поражен вирусом власти и попросил Конституционный суд разрешить ему баллотироваться на третий срок. Национальному лидеру разрешили немного нарушить Основной Закон республики, и в 2000 году он в очередной раз занял пост главы государства.

Успехи

По мнению многих политологов, Аскар Акаев был слишком хорошим правителем для маленькой среднеазиатской республики. В отличие от своих коллег и соседей по региону, он разрешил деятельность оппозиционных политических движений, работу независимых СМИ, при нем граждане обладали всеми возможностями политической свободы.

Как мог, Акаев проводил экономические реформы, снова выгодно выделяясь на фоне своих соседей. Ему удалось стабилизировать национальную валюту, вызвать приток инвестиций в республику, стимулировать развитие малого и среднего бизнеса.

Предприниматели из соседних республик с завистью смотрели на своих товарищей из Киргизии, которые работали, не чувствуя на себе тяжелый пресс государства. В ходу была поговорка - в Узбекистане богатое государство при бедных людях, а в Киргизии - бедное государство при богатых гражданах.

Провалы

К сожалению, Аскар Акаевич не смог быть полностью последовательным в своих благих намерениях. Разъедающая коррупция, клановость, рост богатства и влияния семьи первого лица государства - все эти «прелести» Востока надоели людям, и в 2005 году, воспользовавшись политическими свободами режима, киргизы начали революцию и сбросили с поста президента Акаева.

Дети Аскара Акаева за время президентства своего отца неплохо устроились в жизни, вместе с женами и мужьями подмяв под себя самые лакомые кусочки государственной собственности. Это тоже не понравилось свободолюбивым киргизам, которые решили перезагрузить систему управления в стране.

К сожалению, демократические правители в Средней Азии не растут на грядках, а методы руководства новых правителей оказались зеркальным отображением прежних порядков, вследствие чего перманентная чехарда во власти и постоянные «тюльпановые революции» стали визитной карточкой демократии по-киргизски.

На смену рафинированному советскому интеллигенту и ученому пришли нувориши девяностых годов, сделавшие себя и свой бизнес за счет грабежа своих ближних.

Сегодня Аскар Акаев находится в политической эмиграции в России, занимаясь научной работой в МГУ. Он демонстративно открещивается от любой политической активности и заявляет, что с головой ушел в любимую математику, благоразумно оставив властные амбиции.

Который сейчас официально проживает в Москве (Россия). Бывший президент Кыргызстана ответил на вопросы по электронной почте.

- Аскар Акаевич, как Вы поживаете? Как сильно вы скучаете по Родине? Чем заняты?

Благодарю, все хорошо, жизнь идет своим чередом. Скучаю ли я по Родине? Да, скучаю, точнее, тоскую по родным горам, долинам, озеру Иссык-Куль, по близким мне душевно землякам. Тоска по родине, думаю, одно из сильных чувств человека.

Далее вы интересуетесь, чем я занят. После четырнадцати лет напряженной президентской деятельности я, следуя своему внутреннему призванию, вернулся в науку, принципиально отказался от участия в политической деятельности. Московский государственный университет имени Ломоносова и Российская Академия Наук предоставили мне прекрасные возможности для творческой работы. Было счастьем осознать, что я не растерял за годы президентства былых научных познаний и не утратил интереса к науке.

Мои нынешние совместные с академиком В.А. Садовничим исследования связаны с применением современных математических методов к анализу сложнейших процессов в глобальной экономике. Разразившийся в последние годы мировой экономический кризис еще больше повысил актуальность этих исследований. В добавление к московской группе у меня появились талантливые научные единомышленники в Санкт-Петербурге. Общими усилиями нам удается продвигаться вперед быстрее. Надеюсь, что в ближайшие пару лет я смогу выпустить в свет большую монографию, которая подведет итоги моей нынешней научной деятельности. Ее публикация, в чем убежден, несомненно вызовет интерес в мировой науке.

- Как Вы расцениваете шанс вернуться на Родину в ближайшем будущем? Что Вам мешает вернуться?

В последние годы мои сторонники ставят вопрос о моем возвращении на родину. Безусловно, рано или поздно я вернусь. Это моя родная земля. Там я родился, вырос, возмужал. Там покоятся мои предки. И невозможно забыть годы, отданные без остатка служению своему народу, борьбе за его счастье и благополучие. Моя совесть чиста перед моим народом, я сделал все что было в моих силах.

Вторую же часть вашего вопроса я бы перефразировал, не «что», а «кто» мне мешает вернуться. Мешают прежде всего те люди, которые, повинуясь заокеанской воле, руководствуясь собственными корыстными интересами, в марте 2005 года совершили государственный переворот.И эти люди, которые ныне оседлали руководящие позиции в государственной и общественной жизни боятся моего возвращения, так как народ начинает понимать, что они вместе с Бакиевым разрушили мирную, благополучную, но не без трудностей, жизнь новой независимой страны. В этом суть дела. Мои созидательные усилия в обществе не забыты.

- Вы до сих пор находитесь на содержании российского правительства?

Откровенно скажу, для меня неприемлемо слово «содержание». Это понятие можно лишь использовать, когда речь идет о сирых, больных, обездоленных, неспособных по той или иной причине заработать себе на жизнь. Я и члены моей семьи к таковым не относимся.

Я испытываю глубочайшую благодарность государственному руководству России за моральную поддержку, гостеприимство и полученную в тот первый период всестороннюю помощь. Весомую поддержку оказало мне российское университетское и академическое сообщество. Я был приглашен профессором в МГУ, главным научным сотрудником института математических исследований сложных систем, а затем удостоен наивысшей научной почести - избран иностранным членом РАН. Майрам Дуйшеновна стала первым вице-президентом Международной Академии творчества. Также она читает лекции в университете. Поэтому хочу сказать, что мы зарабатываем на жизнь собственными усилиями.

- С кем из Кыргызстана Вы поддерживаете связь?

Простите, но не хотелось бы раскрывать в СМИ имена друзей, коллег и просто мне симпатизирующих соотечественников. Сигналов поддержки от них я продолжаю получать множество. Пользуясь случаем, хочу выразить сердечную благодарность всем тем, кто поддерживал меня письмами, телефонными звонками, а немало людей навестили нас в Москве, даже некоторые аксакалы и простые люди приезжали из регионов.Мои опасения вызваны тем, что атмосфера «охоты на ведьм» в республике все еще существует, несмотря на сладкоголосые обещания новых властей. Не счесть талантливых светлых людей, которые погибли за последние шесть лет в связи с их попытками сказать правду. Свои потери понес и журналистский корпус. Вы это знаете.

- Как Вы оцениваете общественно-политическую ситуацию в Кыргызстане на сегодняшний день?

Внутриполитическую ситуацию в республике рассматриваю неустойчивой. В стране нет силы, которая пользовалась бы широкой общенародной поддержкой. Нынешнее внешнее спокойствие на кыргызстанском политическом поле может оказаться обманчивым. Распри в политическом истеблишменте могут в одночасье снова взорвать страну. Где гарантия, что их не будет?

Высокая степень нестабильности наблюдается в социально-экономической сфере. События 2005 года нанесли экономике невосполнимый урон. Надежная системная основа экономики подверглась разбойничеству. То, что творилось в стране, особенно в области безопасности и экономики в 2005-2010 годы кыргызстанцы знают лучше меня. Лишь внешняя экономическая помощь спасает страну от социально-экономического краха. Нынешние власти по внутриполитическим и социально-экономическим проблемам нагнетают казенный оптимизм, сознательно обманывают общество. Для выстраивания же правильной политики лучше говорить правду. Мне хорошо известно, что в народной среде не верят цифрам и конкретным показателям, особенно исходящим из официальных правительственных источников Кыргызстана.

Избавь Бог, я не предрекаю республике катастрофу. Хотя и это не исключено, если у нас появятся авантюристы, которые ради своей выгоды вновь поднимут народ на баррикады. Приближающиеся президентские выборы могут их к этому подталкивать. Успокаивает лишь то, что кыргызстанцы за последние годы стали мудрее. Идти вновь на штурм Белого дома, поддерживать провокаторов, драть за них горло они вряд ли захотят. Пепелища, оставшиеся от 2005 и 2010 годов, еще не остыли.

- По Вашему мнению, Кыргызстану подходит парламентско-президентская форма правления? Каковы ее перспективы?

Свои сомнения относительно введения в республике парламентско-президентской системы правления я не раз высказывал. Не собираюсь повторять соответствующую аргументацию. Нынешней системе власти предстоит пройти требовательную проверку жизнью. Традиционно в парламентской республике в центре должна стоять ведущая политическая партия, которая самостоятельно или в коалиции будет нести непосредственную ответственность перед народом. То, что у нас происходит, не могу назвать иначе чем псевдопарламентаризмом. В своей совокупности 5 партий, входящих в Жогорку Кенеш, набрали на выборах лишь 36,3% голосов избирателей, далеко не дотянув даже до половины. Почти 2/3 избирателей остались за бортом парламентской системы. Сомневаюсь, что подобная политическая конструкция окажется живучей, обеспечит стабильность. Не исключено, что кыргызскому обществу придется снова возвращаться к вопросу о нашей политической системе.

Вы не раз говорили, какая иностранная держава стояла за переворотом в марте 2005 года. Какая иностранная держава стояла за переворотом в апреле 2010 год?

На основе ряда серьезных научных исследований можно твердо признать, что за кулисами кыргызского госпереворота в марте 2005 года стояли заокеанские силы. Они помогли в кадровом формировании воинствующей оппозиции, в ее довольно щедром финансировании и последующем дирижировании, а исполнителями являлись наши с вами «герои». Именно в те мартовские дни в республике произошло насаждение в общественном сознании занесенного из-за океана вируса политической вседозволенности, культивирование конституционного нигилизма, правомерности использования насилия при решении вопроса о государственной власти. Эта настоящая политическая зараза. Она способна надолго поразить национальный организм.

К великому нашему сожалению, события апреля 2010 года привели к гибели людей. Это страшное горе для всего нашего народа. Брат убил брата. Президент стрелял в свой народ. Жизнь 87 молодых людей, которая оборвалась в расцвете сил ничем невозможно оправдать. Никогда! Я не думаю, что какая-либо иностранная держава могла дать команду «стрелять!» Нет, конечно. Никому не секрет, что вдохновителями в основном были те же «герои», которые совершили госпереворот в 2005 году.

Какую самую главную ошибку не должно совершить нынешнее руководство страны, чтобы избежать очередного переворота?

Ситуация в республике ныне настолько сложна, что государственное руководство всеми силами должно избегать любых ошибок. Даже небольшой правительственный промах способен послужить детонатором общенародного взрыва. Думать о нуждах народа, жить его интересами - в этом главное. Мои друзья в республике мне не раз говорили, что обстановка в государственной верхушке напоминает осиное гнездо. Зачастую борьба за власть, за личные интересы перевешивает там всякие иные заботы. В народе нет доверия нынешним властям. Это чревато бедой.

- Как Вы думаете, семейное правление - это тупик в развитии государства?

Когда вы спрашиваете о семейном правлении, то очевидно имеете в виду не теоретические аспекты данной проблемы. Скорее всего речь идет о мифе, которое сложили о моей семье наши недоброжелатели. Цель была одна- усилить очернение в мой адрес. Спасибо за этот важный вопрос. Позвольте ответить по шире. Я делаю это первый раз. Считаю возню вокруг т.н. семейного акаевского правления злобным наветом, имеющим целью бросить черную тень на длительный период благополучного развития республики. Моя семья не правила Кыргызстаном и не ставила перед собой эту цель. Посудите сами. Мои братья никогда не были на государственной службе, занимали довольно невысокие должности в сельском хозяйстве и гражданской авиации. Что касается детей, то в государственном аппарате работал лишь наш старший сын Айдар. Окончив в Америке знаменитый Мэрилендский университет по экономической специальности, он состоял в должности советника министерства финансов, занимаясь исключительно вопросами списания внешнего долга Кыргызстана перед Парижским клубом кредиторов. Общественности Кыргызстана хорошо известно, что мы были единственной страной СНГ, которая добилась льготной реструктуризации и частичного списания долга. В этом была частица труда и моего сына. По линии жены никто из родственников правительственных постов также не занимал. Никто из них не был замечен в каких-то неблаговидных делах.

Если бы Вам предоставили возможность исправить ваше одно единственное решение во время вашего президентства, какое бы решение вы исправили?

Человеческая жизнь, равно как и история, не имеет сослагательного наклонения. Трудность в ответе на заданный вами вопрос заключается в том, что самые важные события в республике в переломную постсоветскую эпоху развивались далеко не по моей личной воле. На постсоветском пространстве возникали неодолимые политические тенденции, которые носили объективный характер и не зависели от воли тех или иных руководителей постсоветских государств. Приходилось встраиваться в существующую систему политических и социально-экономических координат. Порой, как в боксе, приходилось учиться увертываться от ударов, наносимых со всех сторон. Подойду к вопросу с другой стороны. С уверенностью могу сказать лишь о том, что я никогда бы не сделал, о черте, которую бы при любых обстоятельствах не переступил. Никогда не стал бы применять насилие в отношении собственного народа, стрелять по соотечественникам ради сохранения личной власти. Никогда не стал бы двурушничать, а такой грех водится за нашими некоторыми ныне действующими политиками. В 2005 году я испытал в своей жизни глубокий перелом. Но не изменил своим моральным принципам. Горжусь, что моим последним президентским решением 24 марта 2005 года был приказ «Не стрелять!». Все мы видим, что приказы некоторых президентов в арабском мире стрелять по соотечественникам обернулись национальными катастрофами, опаснейшим региональным пожаром.

- Какие Вы видите параллели в межэтническом конфликте на юге Кыргызстана в июне 1990 и июне 2010 годов?

Вы задали вопрос, который всуе, в рамках нашей беседы обсуждать трудно. Внешние параллели событий на юге в 1990 г. и в 2010 г. очевидны. Но важна не внешняя сторона, а суть. Ферганская долина исторически является сложным регионом, но межэтническая конфликтность никогда не была ему имманентно присущей. Многие века кыргызы и узбеки жилы там рядом, тесно соприкасались и дружили. Видимо с той и другой стороны находились мудрые правители, которые умело сглаживали возникавшие споры. Межнациональный тигель не способен сам по себе автоматически сдружить разные этносы. Нужны сознательные активные усилия руководящих сил, которые отвечают за благополучие и безопасность своих народов. Речь идет о необходимости хорошо продуманной нацинальной политики. Как бы ни ругали советскую власть, но кремлевские вожди об этом не забывали. Одну из своих статей в известном российском общественно-политическом журнале я назвал: «Без крепкой дружбы народов не было бы победы в Великой Отечественной войне». Развивая схематично свою мысль, отмечу, что события 1990 и 2010 годов произошли в условиях общественной ломки. В первом случае рушился Советский Союз и межнациональное кровопролитие произошло на разломе. Во втором случае на краю политической пропасти оказался Кыргызстан и это во многом определило возникновение межэтнического конфликта. Политическая элита в обоих случаях была поглощена борьбой за власть и далека от конкретных народных забот.

Не могу не напомнить, что в свои президентские годы проблеме межнациональных отношений в республике я уделял первоочередное внимание. Была провозглашена и активно реализовалась на деле национальная идея «Кыргызстан - наш Общий дом». Южный город Ош стал второй столицей республики. На развитие Юга были направлены большие средства. Действовала целая сеть национальных и земляческих организаций, особенно «Ассамблея народов Кыргызстана» и т.д. Самотеком в сфере межнациональных отношений ничего не делается.

Исторические параллели порой рискованны, но осмелюсь высказать одну мысль. Многие века народы на европейском континенте враждовали, там бесконечно шли кровопролитные войны. Первая и вторая мировые войны унесли жизни сотни миллионов европейцев. Можно вспомнить о тех чувствах вражды которые многие века испытывали друг к другу французы и немцы. Подлинной трагедией стал европейский Холокост. И посмотрите на нынешнюю Европу. Франция и Германия стали дружественными странами. На европейском континенте сложилось живущее в мире и согласии многонациональное сообщество. Потребовались титанические усилия государственных, политических и общественных деятелей, многочисленных обществ, которые трудились во имя дружбы народов. Эта работа в Европе со временем лишь усиливается, приобретает более широкие рамки. Результат налицо. И в наших условиях нужны непрерывные мощные импульсы, стимулирующие межнациональную дружбу в Ферганской долине и в целом в республике. Таких импульсов со стороны наших властей я пока не вижу.

Правда ли, что перед парламентскими выборами Айдар Акаев встречался с Ташиевым, Тюлеевым и Келдибековым в Москве?

В свою очередь хочу спросить у Вас: у кого сегодня в Кыргызстане надо испрашивать разрешения с кем встречаться, а с кем нет?

Наши дети, как вы хорошо знаете, уже давно взрослые. Они сами решают, с кем им встречаться и что обсуждать. Родителям об этом они, как правило, не докладывают. Я в этот процесс не вмешиваюсь.

Правда ли утверждение, что Вы заложили основу той ситуации в стране, в которой сейчас она оказалась, а Бакиев просто производное Вашего правления?

Данный вопрос сопровождается вашим собственным утверждением, с которым категорически не могу согласиться. Разумеется, я не отказываюсь от того, что было мной сделано на президентском посту. Времена были трудные и не все намеченное удавалось свершить. Однако я оставил своим преемникам благополучную, успешно развивающуюся мирную страну. Имидж Кыргызстана в мировом сообществе был высочайшим. Кыргызтан с большой симпатией называли « островком демократии в Центральной Азии». То, что непримиримая оппозиция во главе с Бакиевым и Отунбаевой затем сделала со страной, лежит целиком на их совести. Теперь Кыргызстан стал изгоем в мировом сообществе. Мир потерял интерес к нашей стране. Что касается Бакиева, то он действительно занимал в мои времена высокие посты. Вместе с тем за его импозантным фасадом, как убедился весь наш народ,скрывалась непотребная суть. Это, например, проявилось при разборе аксыйских событий. На проведенном по этому поводу заседании Совета Безопасности Бакиев юлил, хитрил, всячески изворачивался, пытаясь уйти от ответственности. Заседание СБ транслировалось по телевидению на всю страну и люди воочию могли разглядеть бакиевское нутро. Совет Безопасности освободил Бакиева от премьерского поста. Американцы его затем подобрали и помогли стать президентом. Это дурнопахнущий вашингтонский дар нашему народу.

- Кыргызстан 20 лет назад, сегодня и 20 лет спустя - Ваш взгляд?

Каким был Кыргызстан 20 лет назад помнят многие соотечественники. И развал СССР. И путч. И принятие Декларации о Независимости КР 31 августа. Это был судьбоносный момент национальной истории. Для меня была величайшей честью стоять у истоков рождения кыргызской государственности. Это были труднейшие годы. Каждый год за десять, а десятилетие равно были целому веку. Всем было трудно. Мне, безусловно, прежде всего помог наш мудрый народ. Люди, которые всем трудностям назло преодолевали колоссальные лишения и преграды. И вместе со своим народом я как первый президент нес этот тяжелый крест. Несмотря на трудности у нас был духовный подъем. Были успешно проведены реформы в области экономики, в сфере государственного строительства, а также всенародное празднование 1000-летия Манаса и 2200-летия кыргызской государственности при широкой международной поддержке. по решениям ООН и ЮНЕСКО, что и обеспечило тогда духовный подъем народа. То, что происходит ныне, ежедневно и ежечасно стоит перед нашими глазами. По этому поводу нет иных чувств кроме тревоги. Что касается будущего, то 20 лет спустя я вижу свою республику мирной и процветающей. В нашей многовековой истории бывали и худшие времена. Кыргызы - живучий крепкий народ. Прорвемся и на сей раз.

- Есть ли кандидаты, которых Вы поддерживаете на предстоящих президентских выборах?

Конкретных фигур на сегодня у меня нет. Я поддержу того, кто способен во внутренней политике - консолидировать народ, добиться межнационального и межрегионального согласия и стабильности, а во внешней политике - твердо вести курс на укрепление дружбы и сотрудничества с Россией - нашим самым надежным и давним союзником. В дружбе с Россией вижу спасение для Кыргызстана.

- Какой бизнес есть у Вашей семьи? У Ваших детей и зятя Адиля Тойгонбаева?

Мои дети получили превосходное образование в известных западных университетах. Это позволяет им быть конкурентоспособными на рынке труда. Они успешно работают в крупных компаниях и хорошо зарабатывают. Если вас интересует Айдар, он с недавних пор работает аналитиком в Центре стратегических исследований, созданном в Москве основоположником современной теории развивающихся рынков всемирно известным профессором В. Квинтом.

- Вы надеетесь быть похороненным на своей земле?

Я жив, здоров, успешен в профессорской деятельности, твердо стою на земле. Данный вопрос для меня является преждевременным.

- Как Вы думаете, насколько народ Кыргызстана милосерден?

Считаю все народы без исключения милосердными. Ненависть, чувства вражды к соседним народам, болезненную неприязнь к окружающим порождают политические режимы, которые во имя аморальных целей, ради насаждения господства над другими народами толкают своих соотечественников на злобные деяния. Милосердие, по моему мнению, не означает смирения. И кыргызский народ в своей истории не раз показывал способность смело и храбро отстаивать свою землю и права. Героический эпос «Манас» тому свидетель.

- Вы верите в Бога?

Я родился и вырос в религиозной семье. И чувство веры во Всевышнего все еще живет в глубинах души. По правде сказать полученное мной в советское время образование, связанное с изучением квантовой физики, тайн микромира и других сокровенных тайн природы, оказало существенное влияние на мое миропонимание. Фигурально выражаясь, физики до недавних пор бросали прямой вызов Богу. Создатель водородной бомбы Андрей Сахаров, например, понимал, что он в состоянии создать взрывное устройство, способное вообще уничтожить жизнь на Земле. Это перевернуло его сознание в сторону борьбы за мир, за полное прекращение ядерных испытаний и т.д. Короче говоря, вопрос о вере в Бога для ученых является крайне сложным и щепетильным. Прямых ответов на этот вопрос большинство из них, как правило, не дают.