Российский воздушный флот. История русской императорской авиации
Все достижения современной России возникли еще в старой Царской России, тогда еще доминирующем русском государстве. А потому все названия в Российской Империи носили приставку «русский».
Вот и авиация рождалась в недрах культуры русского народа, а последний русский император Николай II немало сделал и для развития первой русской авиации.
Ходынка, Ходынское поле в Москве, оказывается, было не только местом трагедии в год восшествия на престол Императора Николая II, но и первым русским взлетно-посадочным полем, первым русским аэропортом.
К концу Первой Мировой войны Царская Россия наладила производство первых русских самолетов (первых российских авиационных заводов, тогда они были в основном частных промышленников), строила ангары, взлетно-посадочные полосы, разрабатывала свою символику (ведь впервые появилась потребность отличать в небе своих и чужих).
В феврале 1885 г. была сформирована Воздухоплавательная команда при Императорском Русском Техническом обществе, в 1890 году преобразованная в отдельный воздухоплавательный парк, который находился в распоряжении Комиссии по воздухоплаванию, голубиной почте и сторожевым вышкам.
На манёврах 1902-1903 годах в Красном Селе, Бресте и Вильно проверялись способы использования воздушных шаров в интересах артиллерии (разведка, корректировка огня) и для воздушной разведки (наблюдения). Убедившись в целесообразности применения привязных шаров, Военное министерство приняло решение создать специальные формирования при крепостях в Варшаве, Новгороде, Бресте, Ковно, Осовце и на Дальнем Востоке, в составе которых имелось 65 шаров.
В 1903 году началось издание журнала «Воздухоплаватель»
После поражения Российской империи в русско-японской войне 1904-1905 гг., в 1905 году военное министерство начало военные реформы 1905-1912 года, которые должны были исправить выявленные в ходе войны серьёзные недостатки в центральном управлении, организации, системе комплектования, боевой подготовке и техническом оснащении вооружённых сил.
В январе 1908 года был создан Императорский Всероссийский аэроклуб (ИВАК), председателем которого стал князь Александр Михайлович.
К изготовлению дирижаблей в Российской империи приступили в 1908 году.
В 1909 году журнал «Воздухоплаватель» стал печатным органом ИВАК
В 1910 году, во второй период военных реформ (1909-1912) годов началось создание военной авиации
. Появление авиации стало возможным благодаря деятельности создателя аэродинамики Н.Е. Жуковского и талантливого авиаконструктора И.И. Сикорского.
Летом 1910 года была открыта первая лётная школа по подготовке военных лётчиков, для которой во Франции были закуплены самолёты французского производства. С мая 1911 года школа размещалась в Гатчине.
21 ноября 1910 года была открыта вторая лётная школа в Севастополе. Одним из первых руководителей русской авиации был великий князь Александр Михайлович, который стал инициатором создания офицерской авиационной школы под Севастополем, а впоследствии шефом Императорского ВВФ.
Общая численность ВВФ Российской империи в 1910 году составляла 7 самолетов.
В 1911 году в России был проведён первый опыт по созданию вооружённого самолёта - на один из самолётов установили пулемёт.
В ноябре-декабре 1911 года на базе ранее существовавших воздухоплавательных отрядов были созданы шесть авиаотрядов.
«Воздушный флот России должен быть сильнее воздушных флотов наших соседей. Это следует помнить каждому, кому дорога военная мощь нашей Родины», - Великий князь Александр Михайлович, «К русскому народу», журнал «Тяжелее воздуха», 1912 год, № 6.
25 февраля 1912 г. была создана комиссия для проработки вопроса вооружения дирижаблей. Члены комиссии провели опыты обстрела наземных целей с дирижабля из пулемёта «Мадсен», получив попадания в щит 9х7 м с расстояния в 1500 м. Комиссия разработала установку для монтажа пулемёта «Мадсена» в гондоле дирижабля, а также установку под пулемёт «Максим» для монтажа на гребне дирижабля «Альбатрос».
До лета 1912 года авиация и воздухоплавание считались составной частью инженерного дела и находились в ведении воздухоплавательного отдела Главного инженерного управления Военного министерства.
В Российской империи возникло несколько частных предприятий по изготовлению самолётов и одно предприятие по производству авиамоторов. Некоторые из них являлись дочерними предприятиями французских заводов.
12 августа 1912 года приказом по военному ведомству вопросы воздухоплавания и авиации были изъяты из ведения Главного инженерного управления и переданы специально созданному органу: в воздухоплавательную часть Генерального штаба, которую возглавил генерал-майор М. И. Шишкевич. Эта дата считается днём образования военной авиации России.
С 15 августа 1912 г. Офицерская воздухоплавательная школа провела опыты стрельбы с дирижаблей «Лебедь», «Ястреб», «Альбатрос». Стрельба из ружья-пулемёта «Мадсен» по наземным целям с высоты 600 м дала неплохие результаты попадания.
Развитие авиации в 1911-1913 гг. шло медленно. В 1913 году в Российской империи насчитывалось 4 небольших завода и 2 мастерские по производству и сборке самолётов, и лишь в мае 1914 года военное министерство разместило на них заказ на производство 292 самолётов.
В 1912-1913 гг. Д.П. Григорович разработал конструкции гидросамолётов типа М ("М-1" и "М-2").
В 1913 году И.И. Сикорский построил на Русско-Балтийском заводе первый четырёхмоторный биплан «Русский витязь» и первый в мире пассажирский самолёт, а впоследствии бомбардировщик «Илья Муромец».
На конкурсе военных аэропланов в Петербурге в 1913 г. был представлен биплан И.И. Сикорского, вооружённый, кроме бомб, ружьём-пулемётом «Мадсен» на шкворне в центроплане верхнего крыла.
В июле 1913 года военное министерство закупило 10 американских ручных пулемётов «льюис», которые были переданы в Офицерскую стрелковую школу. Позднее, после изучения конструкции и завершения испытаний пулемётов, «льюисы» были переданы в распоряжение военной авиации.
В начале 1914 года русский авиатор Я. И. Нагурский совершил первые арктические полёты в поисках пропавшей экспедиции Г. Я. Седова.
По состоянию на начало Первой мировой войны Императорский военно-воздушный флот был самым большим в мире и насчитывал 263 самолёта (из них 224- в составе 39 авиаотрядов) и 14 дирижаблей. В момент объявления войны на вооружении русской авиации состояли главным образом «ньюпоры» с моторами мощностью 70 лошадиных сил, в некоторых отрядах имелись учебные аппараты «фарман» типа XVI и XXII. Материальная часть во многих отрядах была совершенно изношена, и отряды выступили на войну с самолетами, пролетавшими два года. На войну были отправлены даже «ньюпоры» постройки завода Щетинина, построенные по неправильным чертежам, которые имели отрицательные углы атаки крыльев, что повлекло за собой целый ряд смертельных аварий; несмотря на это, аппараты оставались на службе и были посланы на войну.
Сначала самолёты использовались только для разведки и корректировки артиллерийского огня, но скоро начались первые воздушные бои. Развитие вооруженных сил сдерживала слабость материальной части и необходимость поставок из-за рубежа авиационных компонентов, особенно авиамоторов (производство авиационных моторов в мирное время в России отсутствовало, если не считать отделения завода Гнома в Москве, дававшего не более 5 авиадвигателей в месяц)
17 января 1915 года было отдано распоряжение о вооружении аэропланов лёгкими пулемётами ("льюис" и "мадсен")
К весне 1915 г. большая часть авиаотрядов была перевооружена и вновь появилась на фронте.
Центральное управление ВВФ начинает образовываться в январе 1915 года, когда было создано Управление заведующего организацией авиационного дела в действующей армии (авиадарм). Управление возглавил великий князь Александр Михайлович. Ему в специальном отношении подчинялась вся авиация действующей армии, кроме эскадры воздушных кораблей, подчинённой непосредственно, через командира эскадры) Верховному главнокомандующему (являлась его стратегическим резервом).
В 1915 году в качестве морского разведчика на вооружение была принята летающая лодка М-5.
В марте 1916 года в военном министерстве взамен ликвидируемых воздухоплавательного отдела ГВТУ и авиационных подразделений отдела по устройству войск Генштаба было создано Управление военного воздушного флота (Увофлот) во главе с генерал-майором Н. В. Пневским. Управление воздушным флотом становится централизованным. Именно с этого момент можно говорить о существовании Императорского Воздушного Флота России, до того имелись только авиационные и воздухоплавательные части.
К февралю 1917 года в Российской империи насчитывалось 1039 самолётов.
История Императорского военно-воздушного флота закончилась в 1917 году, после Февральской революции 1917 года, которая привела к развалу России, её вооружённых сил и авиационной промышленности.
Накануне Октябрьского переворота Российский военно-воздушный флот состоял из более чем 300 различных частей и подразделений, в том числе 14 авиационных дивизионов, 91 авиаотряд, четырёх боевых отрядов самолётов «Илья Муромец», 87 воздухоплавательных отрядов, 32 гидроотряда, 11 авиационных и воздухоплавательных школ, дивизион корабельной авиации, восемь авиапарков, а также многочисленные поезда-мастерские, авиабазы, воздухоплавательные парки и так далее. В авиационных частях служило до 35000 солдат и офицеров и около 1500 аэропланов различных типов.
Большинство первых русских пилотов погибли в ходе Первой мировой и гражданской войны или эмигрировали из Российской империи. Некоторое количество авиационных отрядов Императорского военного воздушного флота перешло на сторону большевиков.
8. АВИАЦИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ РУССКОЙ АРМИИ. КРИЗИС № 6
Вопрос этот, это хороший пример того, насколько отсталой, архаичной и не способной обеспечить армию, была военная промышленность Российской империи. Показательный и красноречивый! Вы до сих пор считаете иначе? Тогда читайте Головина!
«В еще более печальном положении находилось удовлетворение потребностей Русской армии в авиации. Производство авиационных моторов в мирное время в России отсутствовало , если не считать отделения завода Гнома в Москве, дававшего не более 5 двигателей этого рода в месяц. Вследствие этого снабжение нашего воздушного флота авиационными моторами могло основываться главным образом на привозе из-за границы . Но наши союзники, занятые чрезвычайным усилением своих воздушных войск, очень скупо уступали нам эти двигатели.
В воспоминаниях председателя Государственной думы М. В. Родзянко упоминается о записке, поданной им осенью 1916 г. Государю Императору, в которой обрисовывалось критическое положение нашей авиации. Нам удалось ознакомиться с этой запиской, а также с ответом, данным на нее Управлением заведующего авиацией и воздухоплаванием в Действующей армии.
В момент объявления войны на вооружении русской авиации состояли главным образом «ньюпоры» в 70 сил, в некоторых отрядах «фарманы» типа XVI и XXII (учебные аппараты). Материальная часть во многих отрядах была совершенно изношена , и отряды выступили на войну с самолетами, пролетавшими два года. На войну были отправлены даже «ньюпоры» постройки завода Щетинина. Эти «ньюпоры», построенные хотя и по утвержденным, но совершенно неправильным чертежам, имели отрицательные углы атаки крыльев, что повлекло за собой целый ряд смертельных аварий; несмотря на это, аппараты оставались на службе и были посланы на войну.
Общий состав воздушных сил Русской армии к началу войны был следующий:
авиационных отрядов (эскадрилий) - 39,
самолетов - 263,
воздухоплавательных рот - 12,
летчиков - 129,
наблюдателей - 100.
Через несколько месяцев после начала войны, т.е. в зиму 1914-1915 гг., многие отряды (эскадрильи) очутились в совершенно критическом положении вследствие полной изношенности аэропланов и моторов. Пришлось эти отряды отвести в тыл для перевооружения аппаратами и для переучивания летчиков полетам на новых системах. Часть отрядов, имевших «ньюпоры», перевооружились «моранами-парасоль». Некоторые отряды получили отремонтированные, захваченные нами немецкие и австрийские аппараты; еще позже появились «вуазены» с 130-сильными моторами. Но все это перевооружение производилось без плана и хаотично .
К весне 1915 г. большая часть отрядов была перевооружена и вновь появилась на фронте.
Начали работать и авиационные школы, но все снабжение материальной частью по-прежнему было неудовлетворительным: мы получали из Франции только те образцы, которые считались там устарелыми.
Осенью 1915 г. германское наступление на Сербию прервало нашу кратчайшую связь с Францией, и отправленные нам аппараты и моторы оказались отрезанными в Салониках. Пришлось их переслать в Архангельск, куда по причине раннего замерзания они не дошли и остались зимовать в Александровске (на Мурмане).
Вследствие этого к весне 1916 г. наша авиация вновь оказалась в критическом положении . Выписанные нами французские самолеты лежали частью на Мурмане, частью во Франции; аппараты, выстроенные в России, за неимением к ним моторов загромождали склады и заводы . Когда же в июне месяце 1916 г. прибыли наконец в отряды французские аппараты, то они оказались совершенно устарелыми, и мы оказались не в состоянии бороться в воздухе с неприятелем на равных шансах.
Большинство воздушных боев между немецкими «фоккерами» и нашими аппаратами оканчивается не в нашу пользу, и длинный список доблестно погибших наших летчиков растет ежедневно .
авиационных отрядов (эскадрилий) - 75,
самолетов - 716,
воздухоплавательных рот - 36,
летчиков - 502,
наблюдателей - 357».
Как по мне, картина, описанная генералом Головиным, совсем не радостная.
Материальная часть во многом устаревшая, своих авиационных двигателей практически нет, а импортируемые поступали с большим опозданием. Даже факт роста военно-воздушных сил (с начала войны и до сентября 1916 года, согласно приведенной статистике), не особо радует. Почему? - спросите вы. Да дело в том, что, как пишет Головин, «за тот же период времени возросла и самая численность Русской армии. К 1 сентября 1916 г. число пехотных дивизий в Действующей армии по сравнению с началом войны удвоилось. Таким образом, при сравнении военно-воздушных сил начала войны и конца 1916 г. нужно принять во внимание, что во втором случае эти войска должны были обслуживать в два раза более численную армию.
Подойдя к интересующему нас сравнению с такой точки зрения, мы должны прийти к заключению, что «в конце 1916 г. Русская армия оказалась оборудованной авиацией лишь очень немногим лучше, нежели в начале войны . Но если принять во внимание то, что за 2,5 года войны германская армия, так же как и французская и британская, сделала громадные шаги по пути развития своих воздушных сил, то окажется, что к концу 1916 года Русская армия стала еще беззащитнее в воздухе, чем была в 1914 году » .
Интересное заключение! Не правда ли? А главное абсолютно справедливое! Давайте посмотрим на статистику от самого лучшего результата (по основным странам-участницам войны) и до самого худшего.
Открываем, к примеру, «Советскую военную энциклопедию» издания 1975 года и видим такие данные:
1. Великобритания. К началу войны имела - 30 самолетов, к концу войны - 1758 58,6 раза (!).
2. Франция. К началу войны имела - 156 самолетов, к концу войны - 3321 . Количество самолетов за годы войны выросло в 21,28 раза (!).
3. Германия. К началу войны имела - 232 самолета, к концу войны - 2730 . Количество самолетов за годы войны выросло в 11,76 раза (!).
4. Австро-Венгрия. К началу войны имела - 65 самолетов, к концу войны - 622. Количество самолетов за годы войны выросло в 9,56 раза (!).
5. Россия. К началу войны имела - 263 самолета, к концу войны - 700. Количество самолетов за годы войны выросло в 2,66 раза.
Итак, как мы видим, больше всего самолетов было у Франции и Германии. По численному росту самолетов с начала и на конец войны лидирует Великобритания. Россия в этой статистике занимает последнее место по росту своих военно-воздушных сил.
Мне могут возразить, что, дескать, картина, приведенная мною только что, упрощенная и не учитывает общего количества, произведенных вышеприведенными странами, самолетов. Спешу вас уверить - для Российской империи, картина все равно принципиально не меняется (скорее даже наоборот - существенно ухудшается)! Судите сами:
На 1-м месте Франция - 52,1 тыс. самолетов произведено за годы войны!
На 2-м месте Великобритания - 47,8 тыс. самолетов!
На 3-м месте Германия - 47,3 тыс. самолетов!
На 4-м месте США - 13,8 тыс. самолетов!
На 5-м месте Италия - 12 тыс. самолетов!
На 6-м месте Австро-Венгрия - 5,4 тыс. самолетов!
На 7-м месте Россия - 3,5 тыс. самолетов!
И еще. Если проанализировать интенсивность работы русской авиации по годам и месяцам (с начала войны и по 1 сентября 1916 года), то нельзя не заметить, что интенсивность этой работы из года в год только возрастала.
Так, в 1914 году:
Летало 549 летчиков. Ими было совершено 3229 полетов, общей продолжительностью 3458 часов.
В 1915 году:
Летало 2173 летчика. Ими было совершено 14838 полетов, общей продолжительностью 17165 часов.
В 1916 году:
Летало 1982 летчика. Ими было совершено 11521 полет, общей продолжительностью 20315 часов.
Однако стоит ли этим уж так сильно гордиться? Отвечая на этот вопрос, генерал Головин приводит наглядный пример:
«Возьмем для примера месяц самой интенсивной работы. Это - август 1916 г., в течение которого совершено было 2116 полетов с общей продолжительностью 3444 часа. Это дает в среднем на один день августа 68 полетов с общей продолжительностью в 111 часов. Но в это время Русская Действующая армия состояла из 14 армий (№№ 1-12, Особая и Кавказская) с общим составом более 200 пехотных и 50 кавалерийских дивизий. Протяжение боевой линии, не принимая в расчет Кавказского фронта, превосходит 1000 километров. И для обслуживания таких колоссальных сухопутных сил авиация может производить в день лишь 68 полетов с общей продолжительностью в 111 часов.
Чрезвычайная слабость наших воздушных сил отчетливо сознавалась во всех инстанциях русского командования. «Брусилов, Каледин, Сахаров, — записывает в июне месяце в своих воспоминаниях председатель Государственной думы М. В. Родзянко, — просили обратить самое серьезное внимание на авиацию. В то время как немцы летают над нами, как птицы, и забрасывают нас бомбами, мы бессильны с ними бороться.. .»
Отлично сознавала это наша Ставка и потому внесла на Междусоюзническую конференцию, собравшуюся в январе 1917 г., просьбу о присылке Русской армии в ближайшие после 1 января 1917 г. восемнадцать месяцев 5200 самолетов».
Итак, как вы сами могли убедиться, невзирая на рост военно-воздушных сил России, они были самыми слабыми среди основных участников Первой Мировой войны, и были неспособны на равных бороться с противником в воздухе ввиду отсталости собственной материальной базы. Небо Первой Мировой войны принадлежало не русской авиации, а Рихтхофену и таким как он. И, к сожалению, для нас, это есть факт.
(Продолжение следует...)
В Первую мировую войну Россия, считавшаяся отсталой и крестьянской, на самом деле вступила как одна из ведущих авиационных держав. По количеству боевых самолетов и уровню подготовки отечественные ВВС почти ничем не уступали ни союзникам по Антанте, ни противникам. Правда, завоевать господство в воздухе русским авиаторам так и не удалось. Их «ахиллесовой пятой» стала структурная неразвитость авиационной отрасли: отсутствие собственного моторостроения и низкий технологический уровень авиастроительных предприятий. Как следствие - полная зависимость от зарубежных поставок. И даже самолеты сугубо русского «происхождения», заслужившие признание во всем мире - такие как «Илья Муромец» и летающие лодки Григоровича, собирались с использованием импортных комплектующих.
Авиация проб и ошибок
Россия вступила в Первую мировую войну, располагая 244 боевыми самолетами, сведенными в состав 6 авиационных рот и 39 авиационных отрядов. Кроме того, Всероссийский аэроклуб сформировал специальный добровольческий авиаотряд (впоследствии 34-й корпусной).
Значительная численность аэропланов воздушного флота была достигнута за счет мобилизации основной части самолетного парка аэроклубов и летных школ. В основном это были легкие самолеты французского производства, пригодные к использованию только как разведывательные, – «Ньюпор-4» и «Фарманы» 7-й, 15-й, 16-й моделей. Скорость этих летательных аппаратов не превышала 115 км/ч, а практический потолок - 1500-2000 м. Кроме экипажа и запаса горючего на один-два часа полета, они могли поднимать не более 30 кг груза.
Впрочем, кроме этих достаточно устаревших машин в составе военной авиации Российской империи имелись и более совершенные самолеты: «Моран-Парасоль», развивавший скорость до 125 км/ч и поднимавшийся на 4000 метров, «Депердюссен» (в дальнейшем развитии конструкции SPAD), тяжелый аэроплан «Илья Муромец» и новейшие летающие лодки Д.П. Григоровича.
Разнотипность принятых на вооружение самолетов, а более всего - абсолютная зависимость от поставок двигателей и запчастей к ним из Европы вплоть до конца войны очень затрудняли их боевую эксплуатацию, и не лучшим образом сказывались на подготовке пилотов. Особенно сложным в этом отношении периодом стало самое начало войны, когда еще не существовало ни теоретических концепций боевого применения авиации, ни практического опыта. В результате действий методом проб и ошибок только за первые три месяца войны авиационные отряды, к примеру, входившие в состав 3-й, 5-й, 8-й и 9-й русских армий, из 99 самолетов, находившихся в строю, потеряли 91. Примерно такими же были потери и в других армиях, располагавших прикрепленными авиационными отрядами.
Император Николай II на переднем балконе четырехмоторного самолета "Гранд", построенного для нужд русской армии. 1913 год. Фото: Архив / ИТАР-ТАСС
Военный авиационный парк Германии на начало войны насчитывал 232 машины, сведенные в 34 авиакрыла. В основном это также были самолеты устаревших конструкций, наиболее интересным из которых был моноплан «Таубэ». Впоследствии, с конца 1915 года, самой востребованной немецкой машиной стал моноплан «Фоккер Е.I», а с середины 1916 года - «Альбатрос D» (в модификациях DI, DII и DIII), который может считаться одним из лучших истребителей Первой мировой.
Германская авиационная отрасль в целом развивалась более последовательно и энергично. Такая тенденция предопределялась наличием собственной национальной школы моторостроения, чего даже близко не было в России вплоть до конца войны. Немецкие авиационные двигатели, сконструированные на основе двигателей автомобильного типа с водяным охлаждением «Даймлер-Бенц», «Мерседес», «Аргус», оказались в итоге весьма удачными, отличались боевой живучестью и неплохими эксплуатационными качествами.
В сравнении с Германией и Россией ведущие страны Антанты - Англия и Франция - хотя это и кажется парадоксальным, обладали существенно более слабыми военно-воздушными силами.
Английский воздушный флот в начале боевых действий Первой мировой насчитывал всего 56 самолетов, а летный состав состоял почти исключительно из волонтеров-добровольцев. Еще более ничтожным на период августа 1914 г. был военный самолетный парк США, которые существенно позднее вступили в войну, - в конце 1913 года американцы обладали только 17 военными самолетами, в штате было 114 летчиков разного уровня подготовки.
Франция превосходила Великобританию числом и качеством авиационного парка. На начало войны в строю насчитывалось 138 самолетов, в основном новейших типов: «Ньюпор-11» и «Фарман-16» (последний мог применяться только для разведки). Сразу после вступления в войну французы мобилизовали в армию летный состав частных авиационных школ, весьма многочисленных во Франции, благодаря чему вскоре развернули на фронте 25 эскадрилий. Располагая развитой высокотехнологичной промышленностью, Франция сумела быстро приступить к разработке и массовому производству авиационной техники.
Промышленная отсталость России от ведущих европейских стран предопределила перманентное отставание по числу и качеству самолетов от Англии, Франции и Германии уже в ходе войны. Французская авиационная промышленность, например, выпустила в 1913 году 541 самолет различных типов, а также 1065 двигателей. Русская промышленность за тот же период построила только 296 самолетов, в основном лицензионных марок, и ни одного серийного авиадвигателя собственной конструкции.
В 1914 году Германия сумела выпустить 1348 самолетов, а в последующие годы существенно нарастила темп выпуска, а главное - качество авиационной продукции. В то же время валовый выпуск всех русских авиационных заводов, даже в наиболее благоприятном 1916 году, не превышал 30-40 самолетов в месяц, причем производство авиадвигателей национальной разработки по-прежнему отсутствовало. Даже на конструктивно русских самолетах, например, на том же «Илье Муромце», использовались либо заграничные моторы, либо моторы лицензионной сборки из заграничных комплектующих.
Как отмечает известный историк русского воздухоплавания П.Д.Дузь, на 1 января 1914 года по общей кубатуре дирижаблей Россия занимала только четвертое место, уступая Германии, Франции и Италии. Жесткие же дирижабли типа немецких «Граф Цеппелин» в России вообще не строились, хотя именно этот тип дирижаблей был самым инновационным, пригодным для дальних рейдов и выполнения самостоятельных оперативных задач.
Пропеллер самолета, разработанный Игорем Сикорским. Между 1910 и 1915 годами. Фото: Библиотека Конгресса США
Кто в воздухе главный
В 1912 году было принято решение о передаче в ведение Генштаба всех вопросов, связанных с развитием русского воздушного флота. Вскоре, однако, выяснилось, что там никто не может с нужным уровнем компетенции обеспечить курирование технической стороны развития моторо- и самолетостроения. В итоге было решено передать технические вопросы в ведение Главного инженерного управления, преобразованного в Главное военно-техническое управление (ГВТУ), а за Генеральным штабом оставили оперативные вопросы применения авиации.
Балканские войны (1912-1913 гг.) подвигли руководство военного ведомства России на более продуманные шаги в деле организации авиастроительной отрасли и использования военной авиации. Официально русское правительство не могло направить в зону конфликта свои самолеты без формального вступления в войну. За Российскую империю это сделало «Первое Российское товарищество воздухоплавания», говоря современным сленгом - общественная организация, которая сформировала русский добровольческий отряд и закупила самолеты для болгарской армии на авиационных предприятиях России. Этот отряд принял самое активное участие в войне Болгарии с Турцией, вел авиаразведку, фотографировал турецкие укрепления, в меру возможностей пытался бомбардировать скопления турецких войск.
На основании этого опыта перед Главным военно-техническим управлением (ГВТУ) были поставлены задачи по скорейшему формированию материально-технической базы вновь учреждаемых авиационных частей. Не обладая собственной производственной базой, ГВТУ разместило заказы на производство самолетов, двигателей и комплектующих как на ведущих русских предприятиях, так и за рубежом. В результате до начала 1913 года было сформировано 12 корпусных, один полевой и 5 крепостных военно-авиационных отрядов, по 6 самолетов в каждом. Для технического обслуживания машин были сформированы три авиароты.
При обсуждении в 1913 - начале 1914 гг. так называемых «Малой» и «Большой» программ перевооружения армии, вопросы развития военной авиации также рассматривались весьма детально. Итогом этого стало новое решение Главного управления Генштаба о создании в армии 40 корпусных, 10 полевых, 9 крепостных авиаотрядов, 8 авиаотрядов особого назначения и 11 авиатехнических рот. Общий парк самолетов русской армии должны были довести до 300 машин. Эта программа была рассчитана на период до 1917 года, и к августу 1914 года были предприняты лишь первые шаги. Огромный масштаб и динамика развернувшихся боевых действий заставили Ставку Верховного Главнокомандования как можно быстрее начать реальную перестройку управления военной авиацией.
В качестве первого шага в середине августа 1914 года при штабе главнокомандующего Юго-Западным фронтом была создана канцелярия по авиационным делам. Аналогичное управление при главнокомандующем Северо-Западным фронтом возглавил замечательный военный летчик, исследователь Китая и Центральной Азии, барон Александр Васильевич Каульбарс. Общее руководство военной авиацией России возлагалось на великого князя Александра Михайловича, шефа Императорского военно-воздушного флота.
В январе 1915 года его канцелярия была реорганизована в Авиационный отдел штаба главнокомандующего, а затем в Управление заведующего авиацией. Наконец, на завершающем этапе реформы в декабре 1916 года было сформировано Управление полевого генерал-инспектора Военно-воздушного флота. В качестве генерал-инспектора выступал все тот же великий князь Александр Михайлович. Прямое родство Александра Михайловича с императором Николаем II, кстати, совершенно не мешало шефу русской военной авиации быть хорошим авиационным специалистом и сделать много полезного для развития отечественного военно-воздушного флота.
Великий князь Александр Михайлович. Фото: Библиотека Конгресса США
Синхронно со структурными изменениями в высшем эшелоне управления русским военно-воздушным флотом проходила реорганизация командования корпусными и полевыми авиаотрядами. Вскоре после начала боевых действий корпусные авиаотряды поступили в распоряжение штабов корпусов, а полевые авиаотряды были прикомандированы к штабу главнокомандующего конкретным фронтом. Все крепостные авиаотряды утратили оперативную независимость и были преобразованы в корпусные. Корпусными отрядами, жестко включенными в соподчинение штабу армейского корпуса, стали и два российских добровольческих формирования: Добровольческий отряд Всероссийского авиаклуба и волонтерский отряд Одесского авиаклуба.
В дальнейшем, во второй половине 1916 года, по мере увеличения парка армейских самолетов и приобретения соответствующего опыта, для выполнения разведывательных полетов, а также для массированных бомбардировок тыловых баз и важных железнодорожных узлов противника приступили к формированию крупных армейских авиаотрядов. Одновременно была частично реализована идея о создании крупных авиационных дивизионов стратегического назначения. Авиадивизионы должны были, в идеале, объединять и координировать действия армейских авиаотрядов при проведении крупных стратегических операций. В полной мере реализовать ее помешала Февральская революция 1917 года и последующий Октябрьский вооруженный переворот большевиков.
Но одним из прообразов такого подразделения дальней стратегической авиации уже в декабре 1914 года стала Эскадра тяжелых воздушных кораблей «Илья Муромец» под командованием генерал-майора М.В. Шидловского. Эскадра напрямую подчинялась Ставке Верховного Главнокомандования, имела 10 машин основного состава и несколько учебных для подготовки вновь пребывающих экипажей. Впоследствии Эскадра «Муромцев» М.В. Шидловского была укрупнена.
Что упало - то пропало
Техническое состояние парка русских самолетов в первый год войны (и в количественном, и в качественном отношении) можно оценить, к сожалению, только приблизительно. Неизбежная организационная неразбериха, начавшаяся 1 августа 1914 года и продолжавшаяся более полугода, никак не способствовали ведению четкой и ясной статистики убыли и прибыли парка аэропланов. Путаница еще более увеличивалась из-за постоянных внутренних переподчинений авиаотрядов. Четкая статистика за первый год войны есть только по Эскадре тяжелых воздушных кораблей «Илья Муромец», которой командовал генерал М.В. Шидловский.
По подсчетам крупного специалиста в области истории армии и флота Российской империи Л.Г. Бескровного, на 15 сентября 1915 года из 208 аэропланов, состоявших на тот период на вооружении русских, вскоре убыло 94 машины. В течение 1915 года армия получила с русских заводов 772 самолета, из них 18 - типа «Илья Муромец», (по другим данным с русских заводов поступило 724 аэроплана), и с французских - 250. К началу 1916 года, как отмечает Л.Г. Бескровный, в русской авиации насчитывалось 360 машин, в союзной французской - 783, а в одной только германской (без Австро-Венгрии) - 1600.
В связи с почти полным господством в воздухе германской авиации русское Особое совещание по обороне дало разрешение разместить на отечественных авиазаводах государственный заказ на 1472 самолета. В рамках исполнения этого заказа к концу 1916 года было изготовлено 1384 самолета и 1398 мотора.
Части российской самолета, который был захвачен немецкими войсками. 1914-1915 годы. Фото: Библиотека Конгресса США
Эти меры хотя и снизили уровень прессинга германской авиации, но далеко не ликвидировали его. Самолеты немцев по-прежнему преобладали не только количественно, но и качественно. Для борьбы с засильем в воздухе «сумрачного германского гения» приступили к масштабному производству истребителей и формированию истребительных авиаотрядов, которых к середине 1916 года было уже 10.
Однако темпы потерь русской авиации все равно продолжали увеличиваться. Как отмечает Л.Г. Бескровный, на одном из заседаний Особого совещания по обороне присутствовавшие были шокированы информацией фронтового генерала М.А. Беляева о том, что в действующей армии число боевых самолетов в корпусных и армейских соединениях снизилось до 199, а в крепостных авиаотрядах - до 64.
В результате новых масштабных закупок авиатехники, в том числе и в союзных странах Антанты, к концу 1916 года удалось в какой-то мере стабилизировать ситуацию с авиационным парком. На этот период на фронте действовало 12 дивизионов, 15 армейских и 64 корпусных, 3 крепостных и 12 истребительных авиаотрядов, а также один специальный авиаотряд для охраны Ставки. Всего в русской военной авиации к началу 1917 года насчитывалось 774 самолета.
Сформированное в декабре 1916 года Управление генерал-инспектора Военно-воздушного флота - фактически приближенное к фронту министерство авиации - планировало в первой половине 1917 года довести число авиадивизионов до 15, а отрядов разного уровня - до 146, при обеспеченности этих фронтовых структур 1500 самолетами.
Чтобы только покрывать (без увеличения штатного состава) боевую и аварийную убыль машин, фронту требовалось получать с авиазаводов ежемесячно не менее 400 самолетов. Для решения этой задачи в феврале 1917 года было собрано специальное заседание Особого совещания по обороне.
Выступая на нем, председатель Государственной Думы М.В. Родзянко подверг ситуацию, сложившуюся в авиационной отрасли, острой критике: «Несмотря на то, что война продолжается уже третий год, развитие русской авиации продолжается по-прежнему слабо, количество аэропланов увеличивается медленно, число выпускаемых школами летчиков незначительно, а неблагоприятное соотношение наших авиационных сил с неприятельскими не подверглось сколько-нибудь значительному изменению в нашу пользу». Далее председатель Государственной Думы подчеркнул, что, если в начале войны русская авиация численно превосходила авиацию противника, то с 1916 года она стала существенно отставать.
Председатель Государственной Думы Михаил Родзянко. Фото: Gallica.bnf.fr / Bibliotheque nationale de France
Представители Главного военно-технического управления проинформировали Особое совещание, что на весь 1917 год и первую половину 1918-го общая потребность фронта в боевых самолетах составляет 10065 машин. Из них для армейских авиаотрядов требовалось 895, для корпусных - 4351, истребителей - 4214, учебных - 485, а также не менее 120 тяжелых самолетов типа «Илья Муромец». Представители ГВТУ вынуждены были констатировать, что такое количество авиатехники отечественная авиапромышленность поставить на фронт не в состоянии.
Очевидный факт, что преимущественно частная авиапромышленность России оказалась неспособна к масштабному развитию авиапроизводства в условиях мирового военного конфликта, подтолкнул, наконец, военное ведомство империи к решению о строительстве крупного государственного авиазавода. Большой завод по производству моторов и самолетов решено было строить в Херсоне, где уже сооружался небольшой экспериментальный авиазавод, рассчитанный на производство 200 самолетов и моторов в год. Предполагалось, что он же станет центром по разработке новых типов самолетов по государственным заказам.
Развал системы государственной власти, уже происходивший в России в феврале 1917 года, вскоре был продолжен вооруженным путчем большевиков, после чего всякое авиационное строительство в России на долгое время прекратилось.
Состояние парка авиатехники в России на конец 1917 года было удручающим. В целом по стране числилось 1109 самолетов (для сравнения, в Германии - более 2800). Из них на фронтах в составе девяноста одного авиаотряда находилось 579 машин. Остальные 530 самолетов состояли в распоряжении учебных центров. Союзники по Антанте фактически бойкотировали выполнение русских заказов на поставку авиационной техники. По уже утвержденным контрактам из заказанных за границей 1153 самолетов в порт Архангельска до 1 января 1918 года прибыло всего 148 крылатых машин.
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Самолет "Илья Муромец" задумывался как пассажирский, но был переоборудован в бомбардировщик
23 декабря 1914 года император Николай II утвердил постановление военного совета о создании первой в мире эскадры бомбардировщиков. На тот момент Российская империя обладала одним из крупнейших авиационных флотов.
Однако готовность российских самолетов к боевым действиям в начале войны оставляла желать лучшего. Уже через несколько месяцев боевых действий многие эскадрильи оказались в критическом положении из-за изношенности аэропланов и моторов.
Как отмечает историк авиации Вадим Михеев, одной из причин кризиса стал так называемый "моторный голод", так как производство двигателей для самолетов в Российской империи явно не соответствовало потребностям самолетостроения.
Хотя в стране активно строились заводы по производству авиационных двигателей, к началу войны их еще не успели ввести в строй, и двигатели приходилось закупать за границей.
Кроме того, к началу Первой мировой назрел и кадровый кризис в авиационной отрасли: на 263 самолета имелось лишь 129 квалифицированных летчиков.
Все это привело к тому, что зимой 1914-1915 года военному руководству страны пришлось спешно перевооружать авиаотряды и увеличивать выпуск летчиков в воздухоплавательных школах. Однако и после этого Россия продолжала отставать в области авиации от своего главного противника - Германской империи.
"В то время как немцы летают над нами, как птицы, и забрасывают нас бомбами, мы бессильны с ними бороться…" - писал председатель российской Госдумы Михаил Родзянко в июне 1916 года.
"Воздушные богатыри"
Самой оригинальной и передовой разработкой российских авиастроителей на момент начала войны был четырехмоторный биплан "Илья Муромец". Именно из этих самолетов и была составлена первая в мире эскадра бомбардировщиков.
Самолет создавался под руководством российского авиаконструктора Игоря Сикорского, к тому времени прославившегося созданием первого в мире четырехдвигательного самолета "Русский витязь" .
Изначально "Илья Муромец" создавался как пассажирский самолет. В нем был оборудован комфортабельный салон, ванная комната с туалетом и даже прогулочная палуба, на которую, как предполагалось, пассажиры могли выходить во время полета, поскольку самолет летел на очень низкой скорости.
С началом войны было решено переоборудовать флагман российского авиафлота в тяжелый бомбардировщик. Самолеты покрыли стальной броней, снабдили орудием для стрельбы по германским "цеппелинам" и другим вооружением.
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption После Октябрьской революции самолет "Илья Муромец" использовался в Красной АрмииОднако тяжелая броня и массивные бортовые оружия значительно увеличивали вес воздушного судна и делали его более уязвимым в боевой обстановке. Да и у пилотов, привыкших к легким и маневренным самолетам, огромный "Илья Муромец" не вызывал особого восторга.
Кроме того, не было полной ясности по поводу того, какие боевые задачи следует доверять "воздушным богатырям".
Участник Первой мировой войны, историк авиации Константин Финне вспоминает случай 1915 года, когда начальник штаба одной из армий предложил командиру одного из бипланов капитану Горшкову совершить налет на германский аэродром в городе Санники, рассеять врага пулеметным огнем и сжечь вражеские самолеты и ангары.
"Капитан Горшков ответил на это предложение с юмором, что совершит эту боевую миссию только если он будет награжден Георгиевским крестом и что кто-то должен доставить эту награду на германский аэродром заранее, чтобы Горшков мог ее там подобрать", - пишет Финне.
Подвиги полинезийца
В то же время экипажам самолетов "Илья Муромец" в ходе войны удавалось успешно проводить как разведывательные миссии, так и боевые операции, и отношение армейского командования к этим громоздким машинам постепенно менялось в лучшую сторону.
Например, в марте 1915 года одному из экипажей удалось разбомбить железнодорожную станцию в Восточной Пруссии и посеять панику среди немецких военных. Германская пресса писала о том, что у русских имеются аэропланы, которые вызвали большой ущерб и оказались неуязвимыми для артиллерии.
Некоторые авиаторы и стрелки российских "воздушных богатырей" были награждены высшими армейскими наградами. Среди них были командир одного из экипажей Иосиф Башко и моторист-стрелок полинезийского происхождения Марсель Пля, награжденный Георгиевскими крестами III и IV степени.
В то время как немцы летают над нами, как птицы, и забрасывают нас бомбами, мы бессильны с ними бороться… Михаил Родзянко, председатель Госдумы России (1911-1917)
В апреле 1916 года Пля участвовал в авианалете на укрепленную зенитными орудиями станцию Даудзевас на территории современной Латвии и сумел во время полета отремонтировать поврежденные двигатели, за что был повышен в звании.
В ноябре того же года полинезиец проявил себя еще в одном воздушном бою. К тому моменту он уже зарекомендовал себя как меткий стрелок, и ему удалось подбить два из трех немецких истребителей, севших на хвост "Илье Муромцу".
"Первый истребитель, имея превышение в 150 метров, начал атаку с удаления в 300 метров. Он в пикировании открыл огонь. Почти одновременно ему ответил Пля. Заговорил и верхний пулемет. Немец дернулся в сторону, перевернулся и стал беспорядочно падать. Тут пошел в атаку второй. Пля не дал ему прицелиться и первый открыл огонь. Истребитель, не меняя угла пикирования, проскочил мимо "Муромца" и устремился к земле. Третий немного походил кругами, развернулся и отбыл восвояси", - так описан подвиг полинезийца в книге "Крылья Сикорского".
После этого Марсель Пля высказал несколько рекомендаций и замечаний по поводу конструкции "Ильи Муромца", которые были учтены Игорем Сикорским.
Первые русские асы
Боевые способности российской авиации к началу войны были весьма ограниченными. В отличие от "Ильи Муромца", легкие самолеты не были вооружены пулеметами и были рассчитаны в первую очередь на разведывательную работу. Поэтому единственным эффективным способом сбить вражеский самолет было протаранить его. Первым человеком в мире, кто смог это сделать, стал русский военный летчик Петр Нестеров.
До начала войны Нестеров прославился как основоположник высшего пилотажа: в сентябре 1913 года ему удалось впервые выполнить на самолете "Ньюпор-4" знаменитую "мертвую петлю", которая позже стала известна как "петля Нестерова".
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Российский летчик Петр Нестеров впервые в истории авиации применил таранНестеров предполагал, что можно сбить вражеский самолет ударами колес своего воздушного судна и при этом благополучно приземлиться после окончания тарана, однако мало кто воспринимал эту идею всерьез: коллеги и соратники авиатора называли этот план самоубийственным.
Нестеров придумывал и другие варианты тарана: к примеру, он разработал специальный нож на задней конечности фюзеляжа для разрезания обшивки неприятельского дирижабля . Он также предлагал привязать к хвосту самолета длинный трос с грузом, которым можно было опутывать пропеллер вражеской машины.
В сентябре 1914 года Нестерову удалось реализовать идею тарана на практике. В небе над Галицией русский пилот атаковал на своем самолете австрийский аэроплан-разведчик системы "Альбатрос", однако закончилось это для него трагически.
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Нестерову удалось протаранить австрийский самолет, однако сам авиатор после этого погиб"Самолет Нестерова, круто планируя, устремился на австрийца и пересек его путь; штабс-капитан как бы протаранил вражеский аэроплан, - мне показалось, что я отчетливо видел, как столкнулись самолеты. Австриец внезапно остановился, застыл в воздухе и тотчас же как-то странно закачался; крылья его двигались то вверх, то вниз. И вдруг, кувыркаясь и переворачиваясь, неприятельский самолет стремительно полетел вниз, и я готов был поклясться, что заметил, как он распался в воздухе", - описывает этот бой генерал-квартирмейстер штаба 3-й армии Михаил Бонч-Бруевич.
В результате опасного маневра самолет Нестерова получил сильные повреждения, сам 27-летний авиатор выпал из машины и разбился насмерть.
В марте 1915 года другому выдающемуся российскому летчику, Александру Казакову, удалось во второй раз протаранить вражеский "Альбатрос" и после этого благополучно приземлиться. За это подвиг Казаков был награжден Георгиевским оружием. Правда, после Казакова до самого конца Первой мировой войны ни один из пилотов не отваживался применить этот опасный прием.
«Воздушный флот России должен быть
сильнее воздушных флотов наших соседей.
Это следует помнить каждому,
кому дорога военная мощь нашей Родины»
Великий князь Александр Михайлович,
«К русскому народу», журнал «Тяжелее воздуха» , 1912 г., №6
Судя по тому, как развивается российская военная авиация, руководство страны если и не помнит строчки Великого князя Александра Михайловича Романова дословно, то, во всяком случае, руководствуется теми же идеями.
Да, иногда бывает жаль, что сейчас авиация не едина, как это было на заре ее развития. Была просто авиация, самолеты, аэропланы, аэроклубы. И государство, в лице ее тогдашнего руководства, уделяло внимание авиации вообще, развитию российского воздушного флота в целом. Это было хорошее время, время всеобщего энтузиазма и эйфории от первых успехов нового вида передвижения.
Ты помнишь, как все начиналось?
Интересна и поучительна по нынешним временам, сама история создания Воздушного Флота России. Начиналось все издалека.
27 января (9 февраля) 1904 года началась война между двумя империями – Российской и Японской. Можно сказать, что с этого момента и началось самое пристальное внимание к оснащенности русской армии новейшими образцами военной техники. До начала этой не слишком удачной для России войны, лишь немногие специалисты признавали необходимость сильного флота. Большинство же в обществе считало флот дорогой и ненужной роскошью (согласитесь, напрашивается аналогия с современным отношением к малой авиации в России).
Но грянули выстрелы в Порт-Артуре и Чемульпо, гибель крейсера 1 ранга «Варяг» и канонерской лодки «Кореец», всколыхнули русскую общественность всех слоев населения. Горечь поражения, подняла волну патриотизма.
Поздним февральским вечером, у дверей петербургского журналиста и издателя популярной газеты «Новое время» Суворина Александра Сергеевича , раздался звон колокольчика. Пришел посланник князя Льва Михайловича Кочубея . Цель его визита была несколько неожиданной для Суворина и его домочадцев. Гонец князя доставил пакет. В нем было 10 000 тысяч рублей ассигнациями и письмо князя к издателю. 10 000 рублей по тем временам была неслыханно огромной суммой! А вот текст письма князя: -
«Милостивый Государь, Александр Сергеевич! Не признаете ли возможным открыть в вашей уважаемой газете подписку на собрание средств для приобретения боевых судов взамен тех, которые неизбежно выбывают из строя при военных операциях на море.
Для начала такого полезного дела посылаю вам десять тысяч рублей.
Примите уверение в совершенном почтении.
Князь Лев Кочубей».
Вы можете себе представить изумление Александра Суворина? Один из старейших и богатейших княжеских родов России, жертвовал огромной суммой на постройку военных кораблей, и просил организовать в известной и популярной газете всероссийскую подписку для сбора дополнительных средств!
Прецедентов подобной акции еще не было! Убедить всю страну не только в необходимости современного военного флота, но и в пожертвованиях для этого. Это выглядело практически нереальным делом!
Но Суворин был не только издателем и книготорговцем, он, прежде всего, был патриотом, и он взялся за организацию этой всероссийской акции. Конечно, благотворительность и пожертвования были и до этого момента, но, не в таких масштабах. Речь шла не о сапогах или винтовках солдатам, а о сложных и затратных строительствах боевых кораблей.
На следующий день, в утреннем номере, в статье о капитане «Варяга» Всеволоде Рудневе и о канонерке «Кореец» была сделана врезка, в которой и было полностью опубликовано письмо князя Кочубея, и обращение редакции к россиянам с просьбой поддержать инициативу старинного княжеского рода, известного всем еще со времен Полтавского сражения.
Эта заметка в газете «Новое время» и подвиг крейсера и канонерки буквально потрясла и всколыхнула всю Россию. По всем городам и весям империи пронеслась весть о сборе средств. В редакцию посыпались деньги со всех уголков нашей необъятной Родины. И результат, что называется, превзошел все самые смелые ожидания! Жертвовали, кто, сколько мог, кому, сколько было по силам. Его Высочество Эмир Бухарский пожертвовал 1.000.000 рублей, граф С.В. Орлов-Денисов внес 400 000 ценными бумагами, граф А.Д. Шереметев – 200 000.
Был создан «Особый комитет по усилению флота» , на счета которого до 1909 года было перечислено свыше 16 млн. рублей ! Сумма была совершенно фантастической! Учитывая то, что килограмм самого дорого свежего мяса, в петербургском дорогом магазине стоил 20-30 копеек!
Создатель Воздушного флота
Ну а дальше начинается самое интересное! Работу специально созданного «Особого комитета по усилению флота на добровольные пожертвования» возглавил дядя царствующего императора Николая II , Его Императорское Высочество Великий Князь Александр Михайлович Романов . Человек, обладающий недюжинным аналитическим умом и получивший блестящее инженерное и военно-морское образование. Человек умевший заглянуть в будущее.
На собранные деньги за короткий срок было построено 19 самых современных по тому времени эсминцев и 4 подводных лодки современных проектов. К слову надо отметить, что за каждую копейку комитет отчитался в подробнейшем и точнейшем бухгалтерском отчете на 170 страницах. Причем «Особый комитет...» не пользовался отговорками, которые в наше время очень популярны, как-то военная или коммерческая тайна.
Но денег пожертвованных на создание современного флота было столь много, что в распоряжении комитета оставалось еще 2 млн. рублей. Вот что пишет сам Великий Князь о том, как он решил распорядиться оставшимися средствами.
«Как-то утром, просматривая газеты, я увидел заголовки, сообщавшие об удаче полета Блерио над Ла-Маншем…. Будучи поклонником аппаратов тяжелее воздуха еще, я понял, что достижение Блерио давало нам не только новый способ передвижения, но и новое оружие в случае войны.
Я решил немедленно приняться за это дело и попытаться применить аэропланы в русской военной авиации. У меня еще оставались два миллиона рублей, которые были в свое время собраны по всенародной подписке на постройку минных крейсеров после гибели нашего флота в русско-японскую войну.
Я запросил редакции крупнейших русских газет, не будут ли жертвователи иметь что-либо против того, чтобы остающиеся деньги были бы израсходованы не на постройку минных крейсеров, а на покупку аэропланов? Через неделю я начал получать тысячи ответов, содержавших единодушное одобрение моему плану. Государь также одобрил его» (выделено мной).
Вел. Кн. Александр Михайлович, «Книга воспоминаний».
Император Николай II, таким образом, отреагировал на обращение князя Романова:
6-го февраля (19 февраля по новому стилю) 1910 года Его Императорскому Величеству Государю Императору Николаю II благоугодно было всемилостивейши соизволить:
«1) Оставшуюся в распоряжении Высочайше утверждённого Особого комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования наличность в сумме 900000 рублей, а равно и могущие поступить в будущем в кассу Комитета пожертвования обратить на создание воздушного флота России;
2) Разрешить Высочайше учреждённому Особому Комитету по усилению военного флота на добровольные пожертвования продолжать для этой цели повсеместный сбор добровольных пожертвований и
3) воздушный флот, имеемый быть сооружённым Комитетом на добровольные пожертвования, оставить в ведении и распоряжении Комитета, а в случае открытия военных действий, передавать его с подготовленной командой морскому и военному ведомствам для усиления боевых сил Империи».
Высочайшее соизволение было подписано собственноручно Государем Императором, синим карандашом.
Но и после высочайшего разрешения императора, Великий князь счел необходимым обратиться через ту же газету Новое время» ко всем жертвователям. Вот что он сам пишет по этому поводу:
«…Считая при этом необходимым знать мнение самих жертвователей по этому делу, я прошу всех жертвовавших на усиление флота – войсковые и морские части, учреждения, общества, дворянские собрания, земства, городские управления и частных лиц высказать в двухнедельный срок письмами на мое имя в Петербург, - признают ли соответствующим нуждам нашей родины использовать в настоящее время имеющиеся в распоряжении комитета суммы на создание русского воздушного флота».
(«Книга воспоминаний»)
На основе проведенного, практически общенационального референдума, общее собрание «Особого Комитета…» на своём заседании от 30 января 1910 г. подготовило и утвердило для Государя Императора проект Высочайшего Соизволения о создании Военного Воздушного флота России, который и был подписан Николаем II, Самодержцем Всероссийским 6 февраля (19 февраля по современному стилю) 1910 года.
Своими письмами от 25 февраля 1910 года Председатель Совета Министров П. А. Столыпин уведомил «о Высочайшей воле» Морского Министра адмирала С. А. Воеводского и Военного Министра генерала от Кавалерии В. А. Сухомлинова.
Оставшейся в распоряжении «Особого комитета...» суммы вполне хватало для обучения российских авиаторов, подготовки авиамехаников за рубежом, для строительства первых летных школ в Гатчине и Севастополе и оснащения их всем необходимым и для закупки военных и учебных аэропланов.
Был создан Отдел Воздушного Флота (ОВФ) , председателем которого единогласно был выбран Великий Князь Александр Михайлович, а его заместителем генерал от кавалерии барон А.В. Каульбарс .
Осенью 1910 года было полностью закончено оборудование Гатчинской Школы авиации. В сентябре того же года прибыли первые офицеры и нижние чины закончившие обучение во Франции. Для демонстрации своего летного мастерства со 2 сентября и по 29 число на Всероссийском празднике воздухоплавания русские летчики проводили показательные полеты.
25 октября летчик-инструктор Г.Г. Горшков приступил к учебе первых офицеров-летчиков ОВФ летному мастерству. И показательные и учебные полеты проводились на уже прибывших 11 зарубежных аэропланах.
На 9 сентября 1911 года самолетный парк ОВФ России начитывал уже 24 самолета, из них 5 были российской постройки. 4 из них были построены на авиазаводе «Первого Российского Товарищества Воздухоплавания» и один на Русско-Балтийском вагонном заводе (РБВЗ).
Так рождался уникальный в своем роде Воздушный Флот Российской империи. Уникален он тем, что рождался в полном согласии государственной власти и общества, и на добровольные пожертвования всего народа.
А в это время… Первый Всероссийский
29 (16) января 1908 года (то есть 109 лет назад) был учрежден Всероссийский аэроклуб. Этому предшествовала статья коллежского асессора Василия Корна в известном иллюстрированном петербургском журнале «Воздухоплаватель» . В ней он призывал создать российскую организацию, пропагандирующую среди населения страны идеи спортивного воздухоплавания.
12 мая 1909 года Совет В.А.-К (такое сокращение получило название Всероссийского аэроклуба) получил уведомление о Высочайшем соизволении принятия Клуба под покровительство императором Николаем II. С этого момента Клуб получил наименование Императорский Всероссийский аэроклуб (ИВАК).
Для выработки устава Аэроклуба выбрали комиссию, в ее состав вошли: председатель – В.В. Корн , секретарь – Ососов , члены – Коопенбург , Кипарский, Рынин, Нагель, Яншин , граф Стенбок-Фермор (член Государственной Думы), Б. А. Суворин , полковник Семковский , подполковник Одинцов , штабс-капитаны Шабский, Гарут, Фельдберг , капитаны Герман и Костович .
Но, что более интересно в наше время, это не то, как назывался Аэроклуб, не кто его курировал и возглавлял, и не те, кто входил в Совет, а то какими видели цели и задачи ИВАК его учредители. Вот что писали в том же журнале «Воздухоплаватель» о задачах созданной организации:
«Будущность этого дела огромна, и трудно даже представить, как новые способы передвижения отразятся на всех сторонах человеческой жизни, экономической, общественной и государственной. На многое точка зрения должна измениться.
Однако, во всяком случае, несомненно: чтобы избегнуть порабощения, если не прямого военного, то уж, во всяком случае, экономического и культурного, чтобы сохранить свою независимость и остаться великой державой, России нужен Воздушный флот».
Особо подчеркивалось, что клуб имеет своей целью содействовать развитию воздухоплавания в России во всех его формах и применениях, преимущественно – научно-технических, военных и спортивных.
Насколько остались актуальными эти слова, написанные почти 110 лет тому назад, судите сами. Люди, в большинстве своем имевшие иностранные корни, имевшие иностранные фамилии, они, тем не менее, были настоящими патриотами России, радевшими за ее судьбу и за ее будущее. Они прекрасно понимали, какие возможности открывает перед людьми авиация, и какова может быть зависимость страны не имеющая ее.
